http://www.elfikarussian.ru/skazka-serebryanogo-berega/
Разрыв шаблона – штука полезная. Это когда несешься целеустремленно к Великой Мечте и даже не осознаешь, что рельсы твои давно идут по кругу. И вдруг – бац! – стрелку перевели, и вот ты уже съехал с привычной колеи, и пошли незнакомые пейзажи и станции. Матрица, перезагрузка.
Я перевела стрелку: бросила все и еду на отдых в Монголию, на озеро Хубсугул. Поездка, что называется, малобюджетная: ехать от нас всего 350 км, визы не требуется, маршрутка забирает прямо от дома. Я, как обычно, загнала себя непосильными трудами и городской суетой, и мне срочно нужно восстановиться.
Марина, организатор поездки, рекламу подала вкусно и заманчиво:
- Там такое солнце – берите крем от загара и купальник! Будем купаться! Загорать! Проживание со всеми удобствами! Душ, туалет, телевизор! Не забудьте красивое платье – для танцев!
Я бросаю в сумку преимущественно бриджи и легкие футболки. И платье, конечно. Танцы так танцы! И шляпку, и солнечные очки. И два купальника. Эх, знала бы я – взяла бы тулуп и валенки…
В микроавтобусе я всю дорогу сплю и по-настоящему прихожу в себя, когда мы уже приехали. И снова разрыв шаблона – не того мы все ожидали. Все поездили по миру, имеются представления о курортных местах. А тут все с точностью «до наоборот».
Берег озера, очень похожего на Байкал. Единственная разница в том, что это находится в 1350 м над уровнем моря. Растительность степная – короткая чахлая травка, по которой разбросаны мелкие цветочки. Кое-где возвышаются редкие одинокие деревья. На горизонте – горы и лес. По унылому голому берегу то тут, то там разбросаны базы – несколько домиков или юрт, огороженные заборами из жердей.
Наша база «Серебряный берег» также представляет собой группу юрт, несколько строений из крепких бревен, из озеленения – розетки ревеня. Слева – такая же база, справа – дикая степь, в которой задумчиво щиплют травку яки (косматые быки с хвостами-лопатами). Строения оказываются общественными местами (столовая, баня, туалет), юрты – местом нашего проживания, куда мы и заселяемся.
Мы кутаемся в куртки – несмотря на солнечный денек, утром и вечером тут довольно прохладно. В юртах, кстати, тоже. Царит всеобщая растерянность: куда мы попали? Бродим
с недоуменными лицами, не раз поминаем тихим словом Марину, которая коварным образом заманила, а сама не поехала с нами, и задать вопрос «а где обещанные удобства?» просто некому. Нет, «удобства», конечно, имеются, но в 30 метрах от юрт. Налево – туалет, направо – баня. Еще дальше – столовая, она же клуб. Под навесом – теннисный стол, на помосте – трехместные качели с видом на Хубсугул. Собственно, и все. Организм наконец-то врубается, что это – данность, другой не будет, и надо как-то адаптироваться. Ближайшие 5 дней мы накрепко привязаны к этому месту. Прощай, цивилизация, здравствуй, жизнь кочевников!
Юрта наша рассчитана на троих. Стены обтянуты веселеньким
ситчиком – красные цветы на синем поле. По периметру – три топчана, столик с табуретками и платяной шкаф, все в монгольском национальном стиле. Еще есть рукомойник, живо напоминающий мне деревенское детство, и ведро с водой для питья и тех.нужд. Посередине – железная печка, у порога сложены дрова. Труба уходит в застекленное окно, венчающее юрту. Лежишь на кровати, смотришь в окно над головой – прямо в небо, и думаешь о вечном. Например, о том, что холодно и надо бы затопить печку, а ты не умеешь.
Наш первый ужин. Столовая похожа на музей: здесь игротека, караоке, и выставка-продажа, и сувениры, и изделия народных промыслов, и многочисленные фотографии с видами Монголии и лицами именитых посетителей. Среди них выделяется Чубайс , на фото он стоит с хозяином и выглядит совершенно счастливым.
Кормят много, щедро и вкусно. Знакомимся с хозяином – Михал Константинычем. Это большой и очень колоритный мужчина, в котором чувствуется и сила, и ум, и порода. Он настоящий Хозяин, с большой буквы. Чувствуется, что он любит «Серебряный берег», свое детище, и симпатизирует всем, кто сюда приехал отдыхать. У него находится время и желание, чтобы подсесть к каждому столику и пообщаться. В его загашнике неисчислимое количество всяких баек, исторических и географических справок, и еще он большой юморист. Мы слушаем его, раскрыв рты, и то и дело взрываемся хохотом. Одна из его баек (привожу почти дословно) касается отапливания юрт:
- У монголов есть такое имя – Хуяк, означает «воин». У нас раньше работал один такой Хуяк: страшный, черный, один глаз влево, другой вниз, зубы через один. Он как раз и работал истопником. Его обязанность – заходить в юрты и растапливать печки, днем и ночью. Так вот, пришла одна дама жаловаться на то, что в юрте холодно. А хозяйка, недолго думая, выпалила: «Сейчас к вам Хуяк придет». На этом месте мы начинаем дико хохотать, и конец истории смазывается. Собственно, дальше уже неважно, потому что главное сказано. С этого момента все истопники обозначаются этим гордым именем. Воин. Хуяк.
В первую ночь мы просыпаемся сначала от того, что наш Хуяк-воин растапливает печку, второй раз – от того, что в юрте как в микроволновке. Буквально сползаем с кроватей, начинаем открывать двери, окна и тихо, жалобно материться. Так и проводим время – то в обогреве, то в проветривании. Впрочем, на третий день мы приноровились, научились сами растапливать печь и поддерживать нужную температуру в юрте, и Хуяк к нам уже не приходил.
В первый день нас на ужин кормили вкуснючими чебуреками, и мы угостили одним большого черного пса. Он решил, что теперь он нам должен, и взялся по собственной инициативе охранять нашу юрту днем и ночью. Мы привыкли к нему, как к родному, хотя выяснилось, что он даже не с этой турбазы. Но долг есть долг, и он был с нами неразлучен. Когда я отправилась на прогулку в горы, он добровольно решил меня сопровождать, а когда я присаживалась отдохнуть, садился сзади и подпирал мне спину, как диванчик. Очень такой трогательный пес. Мы с ним даже селфи сделали на фоне священного столба.
Местные собаки не едят рыбы (как и сами монголы), только мясо. Так же равнодушно монголы относятся к птицам, поэтому в окрестностях мы могли наблюдать лебедей, диких гусей, орлов, клушиц и прочую живность. И чаек, конечно – раз вода и рыба рядом.
Природа в этом месте, как я уже упоминала, суровая и скудная. Степь, и этим все сказано. Но когда глаз привыкает, начинаешь понимать и принимать ее красоту. Воздух такой густой и чистый, что хоть ложками ешь. Тишина аж звенит. Озеро постоянно меняет свой лик, а уж закаты – вообще диво дивное. Сидя на качелях, созерцая озерные дали, впадаешь в исключительно медитативное состояние и ощущаешь себя частью природы. Телевизор только в столовой, телефоны молчат, тишина обнимает… Хорошо-то как, господи!
На второй день запланированная экскурсия отменяется: небо хмурится, резко похолодало, начинает моросить дождь. Естественно, это располагает к камерному общению, и я с большим удивлением понимаю: сбылось мое желание, которое я буквально на днях впроброс отправила Вселенной: «Хочу найти единомышленников!». Оказывается, мы, незнакомые люди из разных городов – группа единомышленников, все так или иначе занимаемся саморазвитием, бывали на интересных тренингах и семинарах, и нам есть чем поделиться друг с другом. Все мы потом долго и бурно радуемся дождю: если бы не он, разве мы бы сумели узнать друг друга и так глубоко погрузиться в практики?
Еще в этот день нас радуют мастер-классом по изготовлению местного национального блюда с гортанным названием хортог. Делается оно так: сначала на костре раскаляют камни, потом во флягу вперемежку закладывают лук, мясо барана и раскаленные камни. Далее флягу закрывают и какое-то время катают ногами для пущего соединения ингредиентов. И снова воодружают на огонь – томиться. Через два часа можно есть. Получается очень интересный вкус – хотя, конечно, на любителя. И еще едим шарсан элиг – свежую печенку обертывают в кусочек брюшины, нанизывают на палочки и держат несколько минут на огне. Получается нежнейшее и вкуснейшее блюдо типа шашлычка.
Не обошлось без чудес (а как же!). На второй день я потеряла сережку (сам по себе факт удивительный, потому что замок у нее прочный и надежный). Заметила только к вечеру. Пробежалась по всем местам «боевой славы» — ни следа. Если она упала в траву, то вряд ли ее можно отыскать. Разве только чудом… Сделав все, что могла, я совершенно расслабляюсь. Если не найдется – будем считать, что ее забрали местные духи. А что, им тоже интересно! А мы пока поволшебим. Вечером я с чувством проговорила: «Черт-черт, поиграй и отдай», и с этим легла спать. На следующий день с утра пораньше я потираю оставшуюся сережку и приговариваю: «Ищи подружку! Ищи подружку!». Приходим на завтрак – еще раз
внимательно смотрю под столом. Там валяется какая-то карточка от настольной игры, и все. А вот после завтрака я еще раз бросаю взгляд под ноги, и… Рядом с той самой карточкой скромно лежит моя сережка. Где была, откуда взялась – ничего не знаю. Но факт налицо: вот ее не было, а вот она появилась! Лезу и достаю, а заодно и карточку. На ней нарисован поросенок и написано «ТихоХрюн». На радостях назначаю его своим Волшебным Покровителем, а «сережку-подружку» возвращаю на место. Обожаю такие безумные события! Они укрепляют мою веру в чудеса и знание, что все всегда будет хо-ро-шо!
Рыбный день у нас каждый день, потому что Хубсугул — очень богатое озеро (монголы рыбу не едят, мы помним). Вывозить рыбу через границу без сертификата нельзя, так что надо съедать все по факту вылова. Наши мужчины ежедневно рыбачат, коптильня на базе есть, поэтому мы едим от пуза и вареную, и соленую, и копченую рыбку. Вкусно до
невообразимости! В один из солнечных дней устраиваем пиршество прямо на улице, выставив туда столы. Солнышко припекает, рыба благоухает, счастье зашкаливает. Жизнь удалась!
Во время дождя смотрим научно-популярный фильм про Чингисхана. Снят красиво, но мою нежную фейскую душу сворачивает в трубочку: сплошной негатив – убийства, завоевания, изощренная месть, уничтожение всего живого за-ради славы и самоутверждения. Я ждала-ждала хоть чего-нибудь про созидание, но не дождалась. Из баек Михал Констатиныча: однажды в компании высокопоставленных монголов ему было предложено сказать тост. Он провозгласил тост «за великого воина и полководца, героя монгольского народа, создателя великой империи Моголов и вдохновителя русской государственности Чингисхана». Насладившись недоумением про «русскую государственность», Михалыч пояснил, что если бы не Чингисхан, раздробленные русские княжества еще долго бы воевали меж собой, а так объединились перед лицом общей угрозы и создали Великую Русь. Монголы тост оценили высоко: и приятно, и чистая правда.
Мастер-класс по буузы – это было здорово! Мелко нарубленное с луком свежайшее мясо благоухало так, что слюнки текли. Две монголки сноровисто раскатывали сочни, а мы брякали на него мясную начинку и лепили что-то вроде огромных вареников. Я стала делать фигурные и нарекать их именами. Пельмень «Ежик», пельмень «Башня», пельмень «Дракон» и т.д. Хотя, конечно, не пельмень, а буузы. Всем объявила, что каждое мое произведение заряжено на счастье, срок действия – год. При последующем поедании мне досталось аж два «счастливых». Значит, два года счастья мне гарантированы! А дальше еще что-нибудь слепим.
Экскурсия к або (или абу) состоялась в пасмурный денек. Солнца решили не ждать, потому что неизвестно. Або (или абу) – это священное место, где следует поклоняться духам и оставлять дары. В Монголии сосуществуют буддизм и шаманизм. Было время, когда святыни разрушались, но после были восстановлены. Выглядит так: на выступающем высоком мысу в груде камней воодружен высоченный столб, он него, строго сориентированно по сторонам света, установлено 12 столбов (по количеству месяцев). В камнях возле основного столба – жертвоприношения, в основном, черепа животных. Но одну лошадиную голову, видать, привезли недавно, она еще покрыта белой шкурой, выклеванная глазница пристально смотрит в хмурое небо.
Мы начинаем бурханить под руководством нашей хозяйки. Трижды обходим вокруг столба… брызгаем молоком… затем водкой… повязываем на столбы синие шарфики… Все по ритуалу. В самом начале на столб прилетает голубь, который сидит там до конца ритуала. Это хороший знак: духи благоволят к нам. Несмотря на холодный, пронизывающий ветер, мы выполняем ритуал неспешно, все как положено. Даже лошадиная голова уже не вызывает вопросов: она тут очень уместна.
Кстати, жертвоприношения тут до сих пор в почете. Каждое одиноко стоящее дерево считается священным, и на нем множество вязочек. Иногда на деревьях также можно видеть привязанные головы и ноги животных.
Кириллу из нашей группы в день нашего отъезда исполняется 16 лет. Накануне родители сделали ему подарок – катание на лошадях. Прискакал монгол, с ним еще два коняшки – белый и гнедой. У гнедого монгольский разрез глаз, они длинные, раскосые и хитрющие. Кирилл садится на белую лошадку, и начинается цирк: лошадка всячески демонстрирует, что она устала, голода, обессилена и вообще на
пенсии. «Ах! Были когда-то и мы рысаками!», — читается в ее томном взгляде. Она не хочет скакать, ходит шагом и то и дело принимается на ходу щипать траву. Монгол выдает Кириллу специальную палку-погонялку, но лошадку этим не проймешь: она и тут сильно не прибавила, продолжая симулировать немощь. Только пересев на гнедого, он сумел хоть как-то почувствовать скорость. Хотя гнедой тоже не больно-то разогнался, но этот хоть рысь выдавал.
А через полчаса я видела ту самую «бледную немочь» под монголом – неслась галопом, как миленькая, только свист стоял. И палка не понадобилась!
Последние два дня солнечные и радостные. Мы уже привыкли к юртам, нашим жестким топчанам (оказывается, спать на них очень даже здорово!), печкам, рукомойникам, вкуснеой и здоровой пище и прочим маленьким радостям. Безусловная любовь ко всему сущему прорастает, как подснежник. Расставаться неохота – мы стали почти родными, обмениваемся адресами, телефонами и обещаем друг к другу в гости.
За нами приезжает другой водитель на другом «микрике» – теперь это комфортабельный «Рено-Трафик». Водитель Андрей обладает душой и навыками опытного вожатого, и наша группа охотно превращается в пионерский отряд. Он дает нашему отряду название «Тертые калачи», и на таможне при переходе границы мы вызываем хорошую зависть и добрые улыбки, когда организованной стайкой несемся на его голос. И всю дорогу он ставит нам диски с музыкой – старые добрые бардовские и советские песни, которым мы хором подпеваем.
Да, есть на свете места, где природа-погода-сервис-достопримечательности куда разнообразнее. Но иногда надо съезжать с накатанного пути, чтобы порвать этот чертов шаблон и попробовать что-то новенькое. Или вспомнить хорошо забытое старенькое.
«Не верь разлукам, старина, их круг
Лишь сон, ей-богу.
Придут другие времена, мой друг,
Ты верь в дорогу.
Нет дороге окончанья,
Есть зато ее итог,
Дороги трудны, но хуже без дорог».
Всем счастливых дорог! Ваша Эльфика
Свежие комментарии