Артём Колчин.
Тревога немецких СМИ: русские магазины готовы заполонить Германию
Российский дискаунтер «Торгсервис» готов ворваться на рынок Германии, потеснив признанных лидеров в лице Aldi, Tedi и Kik, передают журналисты немецкого издания Stern.
Бизнес-редактор издания Катарина Гримм в авторской статье выразила опасения, что российская компания может нанести существенный ущерб крупным сетевым магазинам, таким как Aldi, Tedi и Kik, поскольку выходит на рынок с иной концепцией. Представители дискаунтера России сделали очень грамотные шаги, чтобы добиться успеха не только в своей стране, но и за ее пределами. За считанные годы сеть «Торсервиса» разрослась на государства СНГ, а теперь идет заполонять Европу, сразу нацелившись на Германию. Стоит отметить, что в Европе «Торгсервис» выступает под брендом Mere. Многие магазины уже функционируют в Румынии.
В Германии российский дискаунтер будет первоначально покорять рынок Лейпцига. Аналитики Lebensmittelzeitung уверены, что российский бренд может взлететь в Германии, учитывая планы разместить как минимум 100 филиалов. Главной особенностью и преимуществом российского дискаунтера является сама концепция развития. Европейские торговые гиганты, такие как Aldi, изначально делали ставку на качественные и относительно дешевые товары. В дальнейшем, когда популярность магазинов выросла, акцент был сделан на повышение качества товаров и, следовательно, их стоимости. В результате данный магазин нельзя назвать «для всех», отмечают аналитики.
Российская компания предоставляет иную концепцию, заключенную в предоставлении дешевых товаров и простого обслуживания. Очевидно, что охват «публики» будет намного больше, нежели у европейских аналогов, поэтому дискаунтер России ждет успех, считают немецкие аналитики.
Минск действительно не понимает, что такое общий рынок газа с Россией, или делает вид?
России и Белоруссии так и не удалось окончательно поставить точку в нефтегазовом споре по итогам предновогодних переговоров. Минск по-прежнему требует цену на газ, как в Смоленской области и компенсацию своим нефтеперерабатывающим заводам за повышение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) в РФ. По целому ряду объективных причин Москва на такое никогда не пойдет, по крайней мере на нынешнем уровне двусторонней интеграции.
Есть контракт, там все прописано
За налоговый маневр, который никоим образом не нарушает соглашение о свободной торговле в рамках ЕАЭС, Александр Лукашенко требует от РФ на следующий год $310 млн. в качестве компенсации. Схожая ситуация с газом, который белорусский президент хочет получать не за $127 за тыс. кубов, а почти в два раза дешевле, как потребители в Смоленской области ($70). Правда, «непонятно на каком основании – есть контракт коммерческий и в нем все прописано. Они новый контракт не хотят, просто хотят цену», – отмечает ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Игорь Юшков. Стоимость газа для Белоруссии является объективной величиной, закрепленной двусторонним межправсоглашением еще в 2011 году, и достаточно просто высчитывается по прописанной там формуле.
За базовую точку берется цена газа в Ямало-Ненецком автономном округе РФ (около $40 на 1 января 2019 года). К ней добавляется стоимость его транспортировки ($2,7 за тыс. кубов на 100 км расстояния) до белорусской границы (3262 км). В деньгах на начало нынешнего года это выходило $88 – 2,7/100*3262. Плюс $6,2 за хранение и $1 за маркетинг. Итого получается $135 за тыс. кубов, тогда как для Белоруссии цена российского газа в 2019 году будет на $8дешевле ($127 за тыс. кубов).
Откуда разница?
Это – скидка. После того как Минск в 2016-2017 гг. в одностороннем порядке стал платить за газ не контрактную цену, а ту, которую считал для себя приемлемой, Москва пошла на уступки и стала применять к формуле понижающий коэффициент. В итоге Белоруссии удалось удешевить газ до $129 за тыс. кубов в 2018-м и $127 в 2019 году.
Что такое межрегиональное субсидирование
Почему же в Смоленске цена российского газа существенно ниже?
Дело в том, что «в России работает сложная модель перекрестного субсидирования», объясняет посол РФ в Белоруссии Михаил Бабич. Ее суть – в искусственном выравнивании цен на газ во всех регионах страны, независимо от рентабельности его продажи. Это приводит к тому, что поставки отдаленным от мест добычи потребителям попросту не окупают дополнительные затраты на прокачку, хранение и сбыт.
Межрегиональное перекрестное субсидирование является одной из форм общественного договора российского государства со своим населением и бизнесом. Потребители в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах фактически дотируют своих соотечественников в ЮФО и СКФО. «И вот эта перекрестная модель в рамках российского законодательства формирует цену в Смоленске $70. Но это не значит, что такова ее себестоимость. Разве наши коллеги этого не знают?» – задается, откровенно говоря, риторическим вопросом М. Бабич.
Такая система тарификации стимулирует неэффективное использование ресурсов и ограничивает развитие экономики в целом, а потому отживает последние годы. На смену ей идет единый энергетический рынок ЕАЭС, который должен быть сформирован в три этапа. До 2020 года страны обязались гармонизировать свое газовое законодательство, потом (2020-2021 гг.) запустить биржевую торговлю газом, а до 1 января 2025 года обеспечить свободные поставки газа в нужных объемах в любую точку Союза по рыночным ценам.
Не об этом ли постоянно говорит Минск?
Что такое общий рынок
Руководство Белоруссии активно продвигает идею создания единого рынка газа ЕАЭС. «Мы практически выходим на конкурентную среду, и цены должны регулироваться рынком. Должно быть одинаково для всех – равный доступ к газотранспортным системам… свободное ценообразование у производителей газа и понятные условия транспортировки по территории любого участника ЕАЭС», – пояснил свою позицию глава белорусского Минэнерго Виктор Каранкевич. «Мы всегда говорили, что цены на газ в Беларуси видим близкими к ценам на газ в России. И создание рынка газа как раз и предусматривает работу по фактически единым, равным условиям хозяйствования», – подчеркнул министр.
Логика у Минска следующая. Белорусские предприятия в условиях единого товарного рынка ЕАЭС не могут конкурировать с российским бизнесом при разных ценах на газ. «Мы требуем исполнения договоренностей по созданию равных условий для субъектов хозяйствования», – регулярно твердит А. Лукашенко. По его мнению, если у смоленских юрлиц – $70, то у гомельских тоже должно быть $70.
Загвоздка в том, что, получая из РФ газ по $127 за тысячу кубов, своим предприятиям Минск продает его уже за $306 (ставка для юрлиц в $255 плюс 20% НДС). Кто накручивает цену и создает «неравные условия хозяйствования», вполне очевидно. Причем выбитый из Москвы в 2017 году понижающий коэффициент, в результате которого цена российского газа для Минска ежегодно снижается, никак не отражается на тарифах для конечных белорусских потребителей. Для них тарифы не понижаются. Но об этом А. Лукашенко «почему-то» громко не говорит.
Причем белорусское ценообразование имеет длинный ряд исключений как для предприятий ЖКХ, так и производителей стройматериалов, бумаги, тканей, автомобилей, азотных удобрений и т.д. Здесь цена с учетом НДС варьируется от $116 до убийственных $415 за тысячу кубов. Такая же ситуация и с населением. Дешевле всего газ обходится потребителям со счетчиками в отопительный период ($53 с НДС), тогда как одному жителю квартиры без счетчика и газового отопления, но с газовым водонагревателем и плитой придется заплатить за голубое топливо $4367,5 в месяц. Даже при «конских» нормах потребления для этой категории граждан республики (23 куба в месяц!) выходит $190 за тыс. кубов.
Единый рынок газа, к которому так стремится Минск, даст возможность белорусским промышленным потребителям напрямую заключать контракт с «Газпромом» и таким способом действительно снизить для себя цену на голубое топливо. Правда, это приведет к значительным выпадам в бюджете республики, ведь зарабатывать на простой перепродаже российского газа больше не получится. Интересно, рассчитывает ли белорусское руководство на «компенсацию»?
Кроме того, при едином рынке газа все эти дисбалансы с потребителями в одном регионе должны быть ликвидированы. Для примера можно взять ту же Смоленскую область, где цена для всех юридических и всех физических лиц – одна. Классификация идет только по одному критерию – счетчику. Если он есть, то цена тыс. кубов газа составляет $78, если нет – $84. Это все с НДС. Запущенный процесс ликвидации межрегионального субсидирования, конечно, сдвинет этот коридор вверх в отдаленных от мест добычи потребителей (в т.ч. у границы с Белоруссией), но зато высвободит промышленный потенциал Сибири и Дальнего Востока.
Но если Москва находится уже на завершающей стадии ликвидации перекрестного субсидирования, то на белорусском газовом рынке еще и «конь не валялся». Фактически России осталось только установить единый тариф на транспортировку по трубопроводам, тогда как Минску предстоит уже в ближайшее время провести целый ряд болезненных, но необходимых реформ, под которыми лидер республики подписался 31 мая 2018 г. в рамках Концепции создания общего рынка газа ЕАЭС. А может, ни унификации стандартов, ни гармонизации законодательства, ни биржевых торгов, ни рыночных цен, ни равного доступа субъектов хозяйствования к продавцам газа не будет?
Показательно, что принцип «мое не трожь, это – мое, а про твое давай поговорим» применяется Минском только к России. «Почему-то Лукашенко не предлагает Назарбаеву поставлять ему газ по цене Западно-Казахстанской области плюс транспортировка по России», – отмечает заместитель директора ФНЭБ Алексей Гривач. Хотя при такой схеме (даже с учетом тарифа на транспортировку в $2,7 на 100 км) Минск получил бы газ за те же «смоленские» $70 за тыс. кубов. Но вместо этого белорусский министр В. Каранкевич требует создать единый рынок газа с Россией не к 2025-му, а уже к 2023 году.
В условиях «равнодоходности цен» на газ Минску можно пожелать лишь успеха на тернистом рыночном пути.
«МЫ ЗА СЧЕТ РУССКИХ ТОЛЬКО И ДЕРЖИМСЯ»: КАК БЕЛОРУСЫ ОТРЕАГИРОВАЛИ НА ВОПРОС О ПРИСОЕДИНЕНИИ К РФ
Тема возможного присоединения Белоруссии к России вызывает сегодня серьезные споры не только в СМИ, но и среди обычных граждан двух государств. В связи с этим блогеры из Минска решили провести на улицах своего города опрос, чтобы узнать мнение соотечественников на этот счет.
Первый же респондент – молодой парень – заявил, что позитивно смотрит на такую перспективу:
«Если честно, я готов дать своё согласие. Думаю, это помогло бы нам с экономической точки зрения».
Однако другой мужчина в возрасте с предыдущим мнением категорически не согласился, отметив, что Беларусь должна быть независимой:
«О чем вы говорите? К кому присоединяться? Это только приведет к несчастью и ухудшит положение нашей страны. Будет катастрофа».
Источник фотографии: youtube.com
Следующий опрошенный признался, что был бы не против воссоединения с РФ:
«Мы все – русские. Уже давно привыкли друг к другу. Я и сам езжу в Россию, работаю там».
Одна из местных жительниц высказала следующее:
«Я полностью поддерживаю эту идею. Мы за счет русских и держимся, это наши братья. Когда был Советский Союз, то за своих детей было как-то спокойно, а теперь и не знаем, что будет дальше».
Другой минчанин посчитал, что такие изменения были бы весьма кстати. По его мнению, российский лидер знает, как править страной:
«Путин достоин иметь большое государство в своем распоряжении, у него правильное мышление. Нам было бы хорошо всем вместе».
Последний из опрошенных мужчин назвал такую идею замечательной, однако не исключил, что белорусы могут потерять из-за этого свою культуру.
«Укроборонпром»: удушат или реанимируют?
В российских СМИ принято писать о развале ОПК Украины в результате разрыва правящим режимом Украины кооперационных связей с российской оборонкой. С украинской стороны, наоборот, одна за другой сыплются бодрые реляции о разработках «не имеющих аналогов в мире» образцов военной техники, о принятии на вооружение перспективных моделей вооружений и супер сотрудничестве с партнёрами из НАТО. Так что же на самом деле происходит с военной промышленностью Украины?
Выстрел себе в ногу
Одним из первых решений киевского режима после государственного переворота февраля 2014 года был запрет на военно-техническое сотрудничество с Россией. Разумеется, это серьёзно ударило по российским смежникам, пользующимся комплектующими, произведёнными на украинских предприятиях. Но курс на импортозамещение был взят российским руководством задолго до украинского госпереворота, и мощь этого удара оказалась совсем не той, на какую рассчитывали в СНБОУ и Верховной раде. Куда больше вреда принесло решение тогдашнего главы СБУ Валентина Наливайченко о передаче американским спецслужбам всех технических секретов российского оружия, в производстве которого участвовали оборонщики Украины.
Оборонка Украины пострадала сильнее. Лишившись крупнейшего заказчика (доля экспорта украинских вооружений достигает 85% производства, основная масса комплектующих шла именно в Россию), она лишилась и денег. Кое-где полностью потеряла возможность производить готовую продукцию. Доля российских комплектующих в некоторых моделях транспортных самолётов «Антонова» достигала 70%. «Укроборонпром» в 2018 году передал ВСУ около 50 отремонтированных и модернизированных самолётов и вертолётов.
От клинической русофобии властей серьёзнее всего пострадали те, кто производит высокотехнологичную продукцию. На Украине не существовало полного цикла производства ракет, самолётов и даже танков. Так ещё во времена Ющенко, предпринимавшего первые шаги по разрыву военно-технического сотрудничества с Россией, выяснилось, что без российских орудийных стволов знаменитый Харьковский завод не в состоянии собрать ни одного танка. Не существует на Украине и собственного производства боеприпасов ко многим видам вооружений и даже взрывчатки для снарядов, мин и ракет.
Подвижки есть
Украине удалось частично сохранить научно-производственный потенциал, позволяющий ей производить образцы готовой военной продукции. На Украине реально производят довольно неплохие, современные противотанковые ракетные комплексы, некоторые модели которых превосходят по ряду параметров хвалёные американские «Джавелины», поставок которых так рьяно добивалось от США украинское руководство. Налажено лицензионное производство израильских автоматических винтовок, а также пистолетов собственной разработки. Заработали танкоремонтные предприятия, используя комплектующие от списанных, вышедших из строя танков. «Укроборонпром» в 2018 году передал ВСУ около 50 отремонтированных и модернизированных самолётов и вертолётов.
Куда сложнее обстоит дело с широко разрекламированными образцами бронеавтомобилей, но они создаются. Создаётся широкая номенклатура беспилотных летательных аппаратов. Сегодня технологический рывок позволяет производить подобную технику даже не специализированным авиапредприятиям, а группам энтузиастов, чем на Украине успешно воспользовались военные заказчики.
Ситуация с «украинским вундер-ваффе» в виде «супер-ракет» комплекса «Ольха» и планами создания собственных крылатых ракет значительной дальности не так уж радужна, как её рисует Кровавый Пастор Турчинов. Одно дело – производство единичных образцов, которые испытывались на юге Украины, и совсем другое – насыщение ими армии. Тем не менее работы ведутся, и при соответствующем финансировании модернизации производства данное оружие когда-нибудь дойдёт до ВСУ.
Заграница нам поможет
Особые надежды Киев связывает с военно-техническим сотрудничеством со странами НАТО. Но государства, оказывающие Украине помощь поставками относительно современных вооружений, можно пересчитать по пальцам одной руки. Это США, Канада и Великобритания. Государства Восточной Европы стараются сбагрить Киеву оружие, доставшееся в наследство от Организации Варшавского договора.
Дело в том, что в рамках ЕС действует Кодекс благочестивости (EU Code of Conduct of Arms Exports), который ограничивает страны Евросоюза в вопросах сотрудничества в оборонной сфере со странами, участвующими в вооружённых конфликтах. Предусмотренные в нём ограничения касаются поставок вооружений и затрагивают военные технологии. На западном рынке вооружений наблюдается жесточайшая конкуренция, в Европе не намерены, передавая технологии, плодить конкурентов. Совсем не для этого в Евросоюзе уничтожали, например, мощнейшую чешскую оружейную промышленность, чтобы Украина, оборонка которой ориентирована на экспорт, отнимала хлеб у европейцев. Скорее, наоборот: в соответствии с соглашением об ассоциации Евросоюз будет душить украинский ОПК, заставляя её увеличивать импорт оружия.
К слову об импорте. Глава «Укроборонпрома» Павел Букин уже рассчитывает на то, что доля импортируемых Украиной вооружений с 2019 года будет составлять не менее 30%. «Что касается доли импорта, то вряд ли она будет установлена жёстко. Но я чувствую, что это будет не меньше 30%. По многим сегментам у нас есть очень хорошие изделия, но очень часто нет современной линии производства... Опять же, у стран НАТО есть в первую очередь ориентация на внутренний рынок… И опять же: та сторона хочет видеть рыночную составляющую, я имею в виду не политические органы, а крупных производителей», - подтверждает Букин интерес европейского оружейного бизнеса к удушению украинских оборонных предприятий.
При этом, по словам гендиректора «Укроборонпрома», переход Украины на стандарты НАТО, о котором бодро рапортуют Полторак, Турчинов и Порошенко, столкнулся с серьёзными проблемами, связанными, как и ожидалось, с заменой материальной части. Переход забуксовал на отметке около 30%. Украина оказалась не способна профинансировать даже не столько закупку самих образцов вооружений натовских калибров, например артиллерии, сколько гарантированно обеспечивать себя боеприпасами к ней. Не говоря уже о более дорогостоящих системах вроде авиации или ракетной техники.
«Опять же, это всё упирается в возможности украинского оборонного бюджета: у нас численность вооружённых сил – 250 тыс. человек, тогда как в Германии – самый яркий пример – 170 тыс. человек, при том что население больше в два раза, про бюджет я вообще молчу, - жалуется Букин. – Также я пытался объяснить [натовцам], что у нас уникальная ситуация: мы получили в наследство от Советского Союза большой оборонный блок, который был рассчитан на поддержку всей советской армии. И нам нужно пройти этот период трансформации, в том числе с поддержкой западных партнёров, партнёров из НАТО».
* * *
Реальные шансы разрабатывать и производить некоторые образцы современных вооружений у Украины имеются, но всё дело упирается в её экономическое состояние. Массовое перевооружение на современные системы натовских стандартов невозможно по финансовым причинам. Поставлять Украине крупные партии вооружений в долг никто не будет, а европейцам передавать современные технологии Украине нет никакого резона. Украина и без этого впустит их на собственный рынок оружия на основании всё того же соглашения об ассоциации.
В 2019 году министерству обороны и подконтрольным ему ведомствам выделят свыше 102 млрд. грн. (на 16 млрд. больше, чем в 2018 г.), что превышает 5% ВВП. Из них 17 млрд. грн. (на 3,7% больше, чем в 2018 г.) должно пойти на развитие вооружения и военной техники. Нашли даже 1 млрд. грн. на финансирование производства боеприпасов.
Вместе с тем в 2019 году на продажу выставят около 10 объектов «Укроборонпрома». Об этом 2 января сообщил и. о. главы Фонда госимущества Украины Виталий Трубаров.
Свежие комментарии