41 Толковая Библия

Извиняюсь.

Продолжения этой темы переносятся на сайт "Тайная доктрина"

https://s30662109275.mirtesen.ru/blog/43990015463/42----Tolkovaya-Bibliya

Юра.

2. "И умерла Сарра в Кириаф-Арбе, что ныне Хеврон..." Разрешая некоторое недоразумение, почему Сарра умерла в Хевроне, а не в Вирсавии, где жил Авраам и откуда он пришел оплакивать ее, митр. Филарет думает, что Авраам имел, под конец своей жизни, два местопребывания, в которых поочередно и кочевал со своими стадами: в одном из этих местоприбываний, именно в древней Кириаф-Арбе, отличавшейся лучшими климатическими условиями и жила на покое престарелая Сарра, тогда как сам Авраам чаще находился в другом пункте, в котором были сосредоточены его главные стада, т.е. в Вирсавии. Относительно самого имени города Хеврона см. выше примеч. к ст. 18-му гл. 13-й.

"и пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее..." Т.е. он провел известное количество времени, исполняя погребальные обычаи своей страны, служащие и естественным выражением скорби по утрате, и вместе с тем данью благодарности и почтения к умершему (27:41[759]; 50:1,3-4[760], 10[761]; 3 Цар. 13:29-30[762]; Иер. 16:5[763]; Еккл. 7:2[764] и др.).

"и говорил сынам Хетовым..." Это, очевидно, те самые хеттеи, о которых, как о потомках Хама и Ханаана, говорилось выше (10:15[765]). Потому-то и в последующем контексте "дочери Хета" не отличаются от "дочерей Ханаана" (27:46[766] и 28:1[767]). В настоящее время ученые исследователи напали на следы богатой и развитой хеттейской культуры, созданной народностью, которая населяла древнюю Сирию и Палестину и основала здесь обширное и могущественное царство, со множеством провинций и колоний, одной из которых, вероятно, был и Хеврон.

"я у вас пришелец и поселенец..." Авраам, которому неоднократно сам Бог давал обетования обладать всей Палестиной, смиренно называет себя пришельцем и поселенцем в чужой земле. Он верит, что обетования Божия со временем исполнятся, и не выражает никакого нетерпения по поводу медлительности их исполнения. Поистине трогательное сочетание сильной веры с глубоким смирением.

"дайте мне в собственность место для гроба между вами..." "Приобретение места для погребения в Палестине было действием, важным в жизни патриархов, потому что оно осязательно напоминало в будущем народу израильскому, что Палестина есть земля обетования, что там дарован Всевышним удел Своему народу. Вот почему и Иаков (49:29) и Иосиф (50:25) завещал нести туда, в землю благословения, свои тела" (Властов).

"ты князь Божий посреди нас..." Еврейское слово "Элогим", переведенное здесь в смысле указания на Бога, на самом деле должно быть правильнее переведено, как прилагательное: "сильный, могущественный", тогда и вся фраза получит надлежащий вид и будет вполне понятна в устах язычников-хеттеев: "ты могущественнейший князь среди нас". Такое обращение, равно как и все последующее предложение хетеев о безвозмездном отводе лучшего погребального участка, свидетельствует о высоком уважении их к Аврааму.

"пещеру Махпелу..." Славянский текст, по-видимому, дает перевод еврейского собственного имени, говоря: "и да даст ми пещеру сугубу (Махпела), яко есть его". Дорожа местом погребения, как неотъемлемой собственностью, Авраам не соглашается принимать его, как дар, но желает приобрести за деньги, т.е. более верным и прочным путем, после чего право владения Авраама становится для всех ясным и неоспоримым.

Вся библейская сцена, изображенная в этих стихах, полна художественной правды. И теперь еще на Востоке свободные сыны пустыни производят свою меновую торговлю и различные торговые сделки без всяких бумаг и условий, а на честном слове и в присутствии живых свидетелей. Вот почему и договор, заключенный Авраамом с хеттеянами о покупке Махпелы, не был никем нарушен, несмотря даже на продолжительное отсутствие евреев из Палестины, в течение двухвекового египетского рабства.

"четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов..." По мнению большинства ученых археологов, чеканка монеты у евреев началась лишь после вавилонского плена; но несомненно, что торговля у них существовала в довольно широких размерах, и притом не только меновая, но и купля-продажа. Роль денежных знаков здесь играли известного веса пластинки или кольца из золота или серебра, которыми и производилась расплата. Несомненно, что подобного же типа были и те четыреста сиклей, за которые Авраам сделал свою покупку. Если допустим, что курсовая ценность сиклей была все время устойчива, то выйдет, что Авраам заплатил за свою покупку около 300 руб.

"И стало поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера... владением Авраамовым..." Отсюда очевидно, что владением Авраама была не одна только пещера, но и поле с деревьями, так что можно полагать, что часть дубравы Мамре отошла к нему.

"Авраам был уже стар…" По 25:30, Исаак был 40 лет, когда он женился на Ревекке; а так как он родился на 100-м году жизни Авраама, то последнему, следовательно, в это время было около 140 лет.

"рабу своему, старшему в доме..." Основываясь на предшествующем контексте, мы можем здесь видеть Елиезера (15:2).

"положи руку твою под стегно мое..." Это — довольно необычная форма клятвы, которая еще раз встречается в той же книге Бытия 47:29[768]. Из различных объяснений ее смысла, наиболее удачным должно признать то, которое видит в ней символ клятвы на мече, который, как известно, носят при бедре. Клявшийся таким образом этим самым как бы говорил: если я нарушу клятву, то пусть меня поразит меч (Исх. 32:27[769]; Пс. 44:4[770] и др).

"и клянись мне Господом Богом... что ты не возьмешь..." Это — первая, отрицательная сторона миссии Елиезера: ему запрещалось брать Исааку в жены кого-либо из среды нечестивых и развращенных хананеев, которые не должны были смешиваться с чистым потомством богосозданного народа.

"но пойдешь в землю мою..." Не в Ур Халдейский, а в Харран, лежавший в Падан-Араме или в северной Месопотамии, где Авраам оставил своего брата Нахора (11:22[771]). Видеть же здесь указание на Ур Халдейский не позволяет, главным образом, то, что если Бог некогда вывел оттуда Авраама и тем самым заставил его порвать всякие связи и отношения с его зараженной идолопоклонством родиной, то не мог Он и теперь восстанавливать этих отношений, по тем же самым мотивам.

"Раб сказал ему..." Это выражение характеризует предусмотрительность раба, который предвидит сильное и вполне естественное затруднение, относительно которого хочет заранее получить руководящие указания.

"Авраам сказал ему: берегись, не возвращай сына моего туда... только сына моего не возвращай туда..." Отвечая на вопрос Елиезера, Авраам дважды и с особенной силой запрещает ему оставлять там своего сына Исаака, даже и в том крайнем случае, если бы избранная невеста не согласилась оставлять своей родины. Не муж должен следовать за женой, но жена за мужем.

"Он пошлет Ангела Своего..." Под этим таинственным проводником и руководителем можно разуметь или особое внушение божественного Промысла, или же действительное явление Ангела.

"И взял раб... десять верблюдов... В руках у него были также всякие сокровища господина его..." Такая обстановка этого брачного путешествия, с одной стороны, предполагает его значительную отдаленность, с другой — придает ему особую торжественность и важность; наконец, как самые верблюды, так и те сокровища, о которых здесь говорится, могли предназначаться в качестве дара невесте.

"и пошел в Месопотамию..." По-еврейски — "Нагараим", т.е. в страну, лежащую между двух рек: Евфрата и Тигра.

"остановил верблюдов вне города... под вечер..." Все эти детали глубоко историчны и жизненно реальны.

Воззвание Елиезера к Богу проникнуто чувством глубокого смирения и живой веры, в чем, очевидно, он старался подражать своему господину. Очень характеристично самое обращение его к Богу, в котором Елиезер одновременно называет Его и Элогимом, и Иеговой, давая этим, с одной стороны, доказательство тождественности сих божеских имен, а с другой — свидетельствуя, что, живя в доме Авраама, он получил правильное богопознание. Против того, что рационалистическая критика относит эту молитву Елиезера к позднейшей эпохе, особенно сильно говорит стоящее здесь в подлиннике слово hanahar (девица), употребленное без специального суффикса женского рода, что служит признаком его глубокой древности.

Весь этот эпизод встречи Елиезера с Ревеккой бытописатель изображает очень живо и совершенно в тех же самых чертах, какие заранее пророчески были предусмотрены и открыты ему Богом.

"Человек тот смотрел на нее с изумлением..." Это изумление было вполне естественным и понятным психологическим состоянием Елиезера, который был положительно поражен таким удивительным совпадением факта с его молитвою о нем.

"желая уразуметь, благословил ли Господь путь его..." "Он вникал в происходившее, дабы лучше увериться в том, что точно Промысел ответствует на его прошение" (Филарет).