Продолжим тему «настоящих героев Украины», которые вписали в историю русского общего народа немало славных страниц. Несмотря на то, что запорожское казачество было… той ещё неоднозначной социальной средой, некоторые его идеи оставались действительно «рыцарскими». Их понимание может дать гениальное произведение «Тарас Бульба».

Такие люди были. Жёсткие, суровые, ярые патриоты вольного казачества. Верные слову и клятве. Даже когда их предавали, не отступались от своих идей. Ни под пыткой, ни в момент мучительной смерти.

Семён Палий.

Дата его рождения (как и смерти) — неизвестна точно. Где-то в 1640-е должно быть. Появился на свет в казацкой семье сотенного городка Борзна (сегодня расположен в современной Черниговской области). Были не то два, не то три брата и сестра. Один из них, Фёдор, остался с матерью в Борзне. Другой, именем Василь, — жил в столице Левобережной Гетманщины, городе Батурине. Потом помогал брату в полковом городке Фастове. Сестру ещё соплячкой захватили во время набега крымские татары, по слухам она стала пополнением гарема какого-то бахчисарайского мурзы.

В 1618 году Чернигово-Северские земли отошли Речи Посполитой по условиям Деулинского перемирия, так было зафиксировано поражение Московского царства в Смутное Время. Поляки с первого дня стали бороться с главным злом, православным вероисповеданием местного населения. Насаждать Брестскую греко-католическую Унию. Нагнетая недовольство казаков хитрой игрой в «реестр».

Получили через три десятка лет вполне ожидаемый результат — восстания по всему Запорожью. В 1648 году взбунтовался и городок Борзна, Филипп Гурко (отец Семёна Палия) стал казаком Нежинского полка. Но сына отправил прилежно учиться в Киево-Могилянский коллегиум, единственное учебное заведении тех земель, куда мог поступить православный казак.

После окончания учёбы и смерти молодой жены Семён Гурко появился в куренях Запорожской Сечи. Быстро завоевав славу отчаюги и «характерника», которого ни сабля, ни пуля не брали. Тогда же появилось и его прозвище — Палий. Почему столь необычное прозвание — неясно. Может быть от слова «палити». Значений немало: «курить», «поджигать» или «стрелять». Хотя могло быть более старое значение, от слова «паля». Это такая заостренная жердина, из которых строится частокол-«пали-сад».

Вихри Великой турецкой Войны…

Для крымских и ногайских татар Левобережье было неким проходным двором. Чтобы начать набег в земли Речи Посполитой, приходилось переправляться через Днепр. Без потерь удавалось провернуть фокус только по зимнему льду. Все остальное время запорожские казаки на своих стремительных «чайках» любое разбойное начинание губили на переправах.

Вторым оборонительным поясом Правобережья были цепочки казачьих крепостей, сотенных городков и застав. Прижатых к рубежу узкой полосы лесостепи и «Дикого поля». Именно этот лоскут казачьей земли назывался Украиной. Всё остальное умещалось в термин «Русь».

На Левобережье у татар проблем особых не было, Днепр дорогу не преграждал, городки на рубежах не строились. Если возникали, то быстро сметались крымцами и ногайцами. До начала XVII века большая часть казаков селилась именно в лесной полосе. Так было удобнее отражать регулярные татарские набеги. Но оседлое население не раз «обнулялось» в ходе особо крупных нашествий.

Лишь только в конце 1670-ых сюда направляются несколько малочисленных казачьих отрядов Запорожской Сечи, закладываются крепостицы. Руководит всем вольный атаман Семён Палий, вымещавший на крымских татарах свою ненависть за судьбу сестры. Когда начинается польско-турецкая война 1672 года, он во главе двух полноценных «нереестровых» полков оказывается на юге Киевщины.

В 1683 году турецкий султан направляет огромное войско великого визиря Кара Мустафы-Паши на покорение Восточной Европы. Король Речи Посполитой Ян ІІІ Собеский издал универсал, призвал всех подданных страны на войну с захватчиками. Летом того же года Семён Палий возглавляет отряд реестровых и вольных запорожских казаков, прибывает под знамёна короля. Подробности его личного участия в знаменитой битве под Веной неизвестны, польские хронисты участие чубатых молодцов старательно обходили вниманием.

Позже, в личных письмах Палию, король Ян Собеский называл его не иначе, как «мой богатырь из-под Вены». После разгрома османов подле стен столицы вальсов казаки Палия отличились в сражениях под Эстергомом, Парканами. Всегда были впереди гусарий Собеского в походе по Венгрии и Словакии. С их королевским величеством Палий часто и плодотворно общался. Когда военная кампания завершилась, Ян Собеский поддерживает его кандидатуру на выборах гетманом Правобережного Войска Запорожского (но номер не прошёл).

Тогда указом короля создаётся особый «хочекомонный» (гетманский добровольческий конный) казацкий полк. Полковником становится Семён. Переходит в малонаселенные земли южной Киевщины, укрепляет городок Фастов. Когда польский Сейм возобновляет на Правобережье казацкое устройство, Палий создаёт заново Богуславский, Брацлавский и Корсунский полки. Вводит строгое администрирование на своих землях, подробно расписывает «универсалами» правила торговли, перемещения беженцев, налогообложение. Не казачий полковник прям, целый государь.

Война Священной Лиги против Османской империи продолжается, «панцирный» полк Палия принимает участие во всех походах Яна Собеского. Особенно отличившись во время штурма Ясс и битве под Боянами (Буковина). Амбициозным полковником создаются ещё три «личных» полка: один постоянно находится при коронном войске, два других опираются на Правобережье. Каждый год отбивая набеги крымских татар на Белую Церковь, Немиров, Умань, Фастов, Смелу…

Палий налаживает непрерывную «защитную казачью цепь» с левобережными запорожцами, фастовские сотни наносят визиты «вежливости» даже на вольный русский Дон.

В марте 1688 начинается новый этап войны против Крымского Ханства и турок, казаки меняют стратегию. Сами переходят к наступательным действиям. Когда кони у татар ещё пошатываются от зимней бескормицы, три полка Палия прорываются в устье Днестра, вырезают почти все кочевья сына крымского хана. В июле-августе 1690 потрошат окрестности Берислава (Кызы-Кермена), Очакова, Белгорода (Аке-Кермена), разоряют земли вокруг Килии и Буджака.

Слава Семёна Палия гремит далеко за пределами Речи Посполитой. Его имя в самых восторженных тонах упоминается в письмах дипломатов России, Венеции, Франции, Голландии. После наглых рейдов в турецкие владения Молдавии и Бессарабии, разгромов татар Буджакской и Белогородской орды. Именно в этот период становится понятно: у полковника Палия есть собственные политические амбиции, планы послевоенного обустройства Гетманщины.

Во-первых, он стал очень богатым человеком. Как его соратники. Всего по «реестру» полк получал от поляков средства на содержание 200 казаков особого гетманского полка «панцирных казаков». Но на смотры тот выходил шестисотенным составом. В письмах литовскому гетману Яблонскому польские чиновники сообщали о наличии у Палия даже собственного флота «чаек» на Днепре, видели якобы пять трофейных турецких галер под флагом полковника.

Очень может быть. Семён Палий (кстати, еще до начала Великой турецкой Войны) смог договориться о финансировании своего «личного войска» с воеводами Московского государства и Левобережным гетманом. В походы против татар 1690-го года он вывел 6 тысяч казаков. Подчинённых только ему.

Поляки начинают волноваться, становится понятно: «инвесторы» Палия находятся в пределах России. Туда рекой текут пленные ногайцы и крымцы, военнопленные турки. Весь дорогостоящий хабар казаки сбывают тоже там, наладив полноценный торговый путь. Именно на Левобережье находятся «неучтённые» добровольцы Палия, которых… оплачивает хлебом, сукном, «огненным зельем» и лошадьми русский царь.

Скандал! Но хитрый полковник — личный друг Яна Собеского. Палий фактически не подчиняется правобережному гетману Могиле, после его смерти в 1689 году даже пытается силой захватить гетманскую столицу Немиров. Выясняется: состоит в плотной переписке с левобережным гетманом Иваном Мазепой, давно координирует с ним боевые действия (без ведома воевод Речи Посполитой).

Мало того, предлагал Москве объединить Гетманщину в одно целое. Невзирая на заключение «вечного мира» 1686 года между Польшей и Россией («Гжимултовсий мир») и полного раздела наследия Богдана Хмельницкого на Левобережье и Правобережье. Измена! После неудачной попытки переворота Палия прячут в подвал, по законам военного времени смертный приговор должен утверждать король.

Но венценосный пан Ян лишь ухмыляется, приказывает освободить полковника. Его казаки нужны на Днестре, добывать корону Молдавского княжества для семьи Собеского. Поскольку Сейм отказал королю в создании наследственной династии Речи Посполитой. Казаки Фастовского и «особого гетманского» полков опять вцепились в горло Крымскому ханству, организовали громкие рейды в турецкие владения.

В 1693 году, на пике воинской международной славы, Палий опять обращается к своему другу Мазепе. Просит разрешения основать родовое гнездо где-нибудь под выкупленным у Польши Киевом, в Триполье или Василькове. Обсудить с царским правительством вопрос об объединении казацких земель.

Большая игра…

Москва понимала, на новую войну с союзной пока Речью Посполитой может не хватить силёнок, Палию отказали. Но он принёс тайную присягу на верность царям Ивану и Петру. Начал сложную интригу, стремясь объединить правобережную и левобережную части Гетманщины. Активно переписывался с польскими королями, великим литовским гетманом, царским правительством и молдавским господарем. Даже с присмиревшим крымским ханом, требуя от того прекращение набегов на русское Левобережье. В обмен на увод своих полков с «польского направления». Никакой измены Речи Посполитой не было, Правобережье вовсю бунтовало против засилья польской и литовской шляхты.

В период с 1690 по 1702 год Палий несколько раз с оружием в руках окорачивает желающих поживиться землями Правобережья. Всерьёз рубится с отрядами польских и литовских магнатов, вроде бы соратников по оружию в турецкой войне: гетмана Яблоновского, референдаря Щуки, комиссара Друшкевича, казацких полковников Апостола-Щуровского и Гладкого…

Палий возглавляет освободительное движение, убеждает реестровых полковников, смущает казаков. Когда в 1692-ом убили польского ставленника гетмана Гришка, в Кракове собирается специальный государственный совет. Польские магнаты соображают правильно: это сделано по приказу Палия, удачливый полковник пошёл «по пути гетмана Хмельницкого» и «держит в голове удельное панство (государство)».

После смерти Яна Собесского в 1696 году сбывается предсказание Палия в его многочисленных письмах казачьей старшине: польский Сейм после войны снова запретит казачество. Сечевики нужны только на период самой трудной войны Речи Посполитой, само государство катится в «республиканскую» анархию. Как в воду глядел.

Сначала Сейм отменяет казацкое самоуправление Правобережья. Потом польский король (по совместительству саксонский курфюрст) Август II издаёт универсал: все казацкие земли Фастовского, Брацлавского и Киевского полков — передать шляхте и магнатам. Казакам разойтись. Хороша благодарность, несколькими неделями раньше именно они спасли его жалкую жизнь в боях против шведов под Ригой.

Палий реагирует соответствующе, в марте 1699-го собирает Раду. Публично рвёт королевские «универсалы», отказываясь от политической протекции Варшавы. Объявляет Правобережье «вольной казачьей вотчиной». Заявляет: нужно присягать царю Петру и гетману Мазепе. Просить вольностей в обмен на службу. Его полностью поддерживает многие полки, наказной гетман Самусь. Начинается полномасштабное восстание.

2 сентября 10-тысячное казачье войско осадило в Белоцерковской крепости верный королю польский гарнизон. Шляхетское ополчение, которое поспешило ему на выручку, было разгромлено. Разъярённые казаки Самуся ворвались в Бердичев, устроили резню поляков, униатов и евреев. 10 ноября войска Палия штурмом берут Белую Церковь, без всякой жалости истребляют весь гарнизон.

Пётр I обеспокоен, его польско-саксонский союзник взывает о помощи. Царь предлагает Семёну Палию пойти с Августом II на мировую, вернуть короне занятые города. На тот момент захвачены: вся правобережная часть современных Черкасской, Киевской, Винницкой и север Одесской областей. Полковник царю отказал, поскольку не получил от поляков никаких внятных условий возвращения казацких вольностей, разграничения территорий.

В январе 1703 года 15-тысячное коронное войско врывается в Подолье, громит по частям стоящие на зимовке казацкие гарнизоны и отдельные полки. Поляки выбивают повстанцев из края, устраивают террор местному населению. Сторонников восставших казнили на колах, 70-ти тысячам крестьян отрезали правое ухо. В городке Ладыжине казнено всё население, две тысячи человек со стариками и детьми. К февралю у казаков остались только Киевщина и укреплённые черкасские городки.

В этот момент проездом из Вены в Москву появляется доверенное лицо царя Петра — генерал Иоганн Паткуль. Несколько дней они судят и рядят с мятежным полковником. Сначала Паткуль хочет выступить посредником в переговорах с поляками, договориться о возвращении Белой Церкви. Но вникнув в «украинские» расклады… полностью встает на сторону казаков. Опытный дипломат понимает, каким образом можно полностью подчинить воле Москвы ненадежного польско-саксонского союзника.

Уже весной царские посланники передают на Правобережье Самусю и Палию немало денег и порох, поляки начинают терпеть поражения. А в начале 1704 года наказной гетман Самусь торжественно въехал в Батурин, с поклоном вручив Мазепе решение Правобережной Рады. Казаки обращались к Петру I с просьбой принять их в подданство.

Предательство Мазепы…

Левобережный гетман уже вёл переговоры со шведами, готовил предательство. Поэтому 10-ти тысячам Палия запретил (под страхом смерти) появляться на Левобережье, категорически отказался помогать восставшим. На своего бывшего друга Мазепа отправил в Москву несколько доносов, говоря: не верьте «правобережным»! Они в сговоре с магнатами, готовы перекинуться к Карлу XII. То есть, рассказал о собственных замыслах, поставив под созревшей изменой имена Самуся и Семёна Палия.

Разгромленная шведами Речь Посполитая справилась с внутренними неурядицами (на полгода), опять вошла в военный союз с русскими. Был подписан мирный договор, согласно которому специальным письмом Пётр I потребовал от Палия освободить все правобережные городки. Казаки опять отказались выполнить это требование.

Как знали… Потому что на январском Варшавском Сейме Августа II Саксонского поляки свергли, к шведам присоединились войска «польного» гетмана Сенявского. Мазепа получил приказ ударить всеми силами по Правобережью, миром договориться с казаками Палия о поддержке. Мятежный полковник передал русским Белую Церковь, затем атаковал восставший против поляков Немиров.

В Речи Посполитой вспыхнула гражданская война: шляхта рубилась друг с другом на стороне саксонского курфюрста и нового избранного короля Станислава Лещинского. Часть страны оккупировали шведы, на православной Гетманщине с новой силой вспыхнула освободительная война. Перед Мазепой возникла проблема: как поступить со «Второй Хмельничиной», избавиться от полков Палия, многочисленных вооруженных повстанцев.

Гетман делает первый ход: 12 июля 1704 года издаёт универсал, где сообщает всему белу свету: мы прибыли не для поддержки бунта. А исключительно с целью оказания Речи Посполитой помощи против шведов. Семён Палий устремляется в ставку Мазепы с матерными вопросами: какого… ты творишь? Его тут же арестовывают, прячут в подвалах мазепинского Батурина. Обезглавленное восстание затухает, Пётр I и Август заключают новый союзный договор. Царь получает «подметные письма» за авторством Мазепы. В них Палий якобы оговаривал переход на сторону шведов. Адресатами значились Любомирский и Сапега.

В июне 1705 года мятежный полковник отправлен в вечную ссылку, место назначения — Тобольск. Всё немалое имущество и деньги конфискованы в казну. Лишь после открытой измены Мазепы все встало на свои места. В конце 1708 года царь подписал указ об освобождении полковника. Палий вернулся на родину, во главе Фастовского и Белоцерковского полков принимал участие в Полтавской битве, став соратником нового левобережного гетмана Ивана Скоропадского.

Но здоровье было подорвано, из Тобольска он вернулся больным стариком. Где-то в начале 1710 года Семён Палий умер своей смертью под Киевом, в ныне не существующем древнем Межигорском Спасо-Преображенском монастыре, попечителем которого был долгие годы.

Что можно сказать

в память об этом действительно великом человеке? Казачина… До мозга костей. Преданный даже своими ближайшими друзьями и всеми сюзеренами, которым служил честью и верностью, — до конца жизни не изменил своей идее. Объединить Гетманщину времён Богдана Хмельницкого под одной рукой, запечатав за Перекопом Крымское Ханство. Изгнать с берегов Днестра турок, заселить безлюдные земли Дикого Поля свободными от панской неволи людьми.

Хотел, чтобы Гетманщина стала протекторатом России? Скорее нет, чем да. Слишком часто пренебрегал мнением Москвы, если они ущемляли права казаков. Идея Палия, по личному убеждению, состояла в военно-политическом союзе с Яном Собеским. Не польским королем, а будущим Великим князем Молдавии, Валахии, Трансильвании и Бессарабии. С ним вполне удалось бы создать государство вольного казачества от Южного Буга до устья Днепра.

Могло такое получиться? Вполне. Ненадолго. В жерновах действительно большой политики держава «Запорожская Сечь 2.0» всё равно не выжила бы… Не так часто рождаются харизматичные лидеры, чтобы быть верными идее до самого конца. Не размениваясь на прелести сиюминутных политических выгод.

-

Как Украина могла стать мусульманской страной…

Всё, наверное, началось в 1665 году, когда в вялотекущую фазу скатилась война Речи Посполитой с московским государством. Все яркие события происходили в Малороссии, где буянило Войско Запорожское, расколотое великой Руиной. Новый гетман правобережных казаков Пётр Дорошенко в 1666 году признаёт над собой власть Крымского ханства. Хан нагло потребовал от польского короля Яна II Казимира выплаты «поминок» и соблюдение вольности казаков.

На Подолье ворвалось 20 тысяч татар Девлет-Гирея и 10 тысяч казаков. У Браилова они окружили поляков, устроив коронному войску полный разгром. Крымцы и правобережные сечевики даже попытались проникнуть в исконные польские земли, настолько амбиции стали велики. Набегам подверглись Староконстантинов, Меджибож, Острог, Заслав (Изяслав), Збараж, Вишневец, Дубно, осенью 1667 года пал Чигирин. Новая война полыхнула в 1672-ом.

Этот год стал самым кризисным для Речи Посполитой. Войска османов, крымцев, казаков пришли под Каменец-Подольский. Город был прекрасно расположен и укреплён, веками являлся ключом к Подолью и западной части Малороссии. Ян Собеский в своих письмах королю Михаилу Вишневецкому сокрушался: если не удержать город, турки могут прийти под Краков. Мало того, все земли Подолья и Галичины оказались разорены крымской конницей.

Казаки Дорошенко устремились туда же, поддержанные турецкой полевой артиллерией. Под Ладыжиным немногочисленные польские хоругви смогли опрокинуть захватчиков, некоторые города были деблокированы, гарнизон Умани продолжал сопротивляться.

Турецкий поход застал Речь Посполитую в момент полной беспомощности. После нескольких недель непрерывных осторожных штурмов Каменец-Подольский пал. Захватчики успех всячески развивали, броском оказались у Львова, взяв его в осаду. Гарнизон едва-едва смог отстоять стены, но турецкий паша вполне уверенно требовал передачи Волыни и Галичины Стамбулу. Кстати, о тех событиях можно почитать роман Генрика Сенкевича «Пан Володыевский» (посмотреть весьма недурной одноимённый фильм 1968 года).

Закрепиться!

С точки зрения османов, неприступный Каменец должен становиться главным северным рубежом Османской Империи. Точкой для новых захватов. Но самое главное — город закрывал Стамбул со стороны Речи Посполитой. Главной проблемой тогда стали казаки, замучившие своими набегами Причерноморье, собирали «зипуны» на Дунае. Где находились самые богатые сельскохозяйственные провинции Высокой Порты. Если присовокупить к турецкому Каменец-Подольску мобилизованное всегда Крымское ханство — дело выглядело очень выгодным стратегически.

Всё было за Османскую Империю… на бумаге, в панических дипломатических пересылках всех соседних государств. Вот оно! Не на Балканы ударят, через Польшу в Европы вломятся, как при Батые было! Король польский приуныл, сил сопротивляться не было. Централизация власти в Речи Посполитой всегда была ниже некуда. Ресурсов, чтобы зримо обозначить своё присутствие в Малороссии, — никогда не выделялось.

Памятуя, как турки умеют по-хозяйски цепляться за нужные им провинции, забеспокоились в Москве. Всё шло к тому: Правобережье уплывёт в сторону Проливов, а там и Левобережье под ударом. Бюджет Высокой Порты на то время превышал русский и польский в тридцать с лишним раз, населения было в четыре раза больше. Возможность собрать даже двухсоттысячную полевую армию османы продемонстрируют очень скоро, двинувшись на Вену в 1683 году.

Выбор Каменец-Подольска был обоснован исключительно военно-стратегическими целями, поскольку этот орешек никак не влиял на экономику региона. В коммерческом плане Польша вообще не страдала от сложившейся ситуации. Даже несмотря на лютую неразбериху 60-х годов, когда в Подолье закружилось кубло из запорожцев, крымцев, турок. Закончившееся громким завершением кампании в 1672 году, овладением важнейшим форпостом Каменец-Подольским.

Ещё сто лет назад, в 1567 году на Сейме польского сената было принято решение: экспорт убрать с днестровского направления и всего пограничья с Османской империей. Задумка была в том, чтобы не провоцировать турок на набеги и захваты в крае. Так и повелось, весь торговый трафик Речи Посполитой шёл водными путями западнее. Дотянуться до них не могли крымский хан и турецкий султан.

Коронное бессилие.

Но на счастье поляков и Малороссии… что-то щёлкнуло в голове у Кара Мустафы Паши, великого визиря при Мехмеде IV. Неожиданно турки военную активность свернули, основные свои войска увели за Днестр. Положившись на татар и казаков Дорошенко, якобы способных добиться от измождённой Речи Посполитой выгодного Стамбулу договора. Запорожский гетман разухарился, успел отправить свои «универсалы» в Подолье и Волынь, вызвав ярость турецкого паши и хана Селим-Гирея.

Те сразу поняли, куда ветра задули. Намечается некое «казачье государство», выходящее далёко за пределы Правобережья. И тех земель, которые были закреплены за запорожцами по Зборовскому договору. Тем временем крымцам остро требовались казачьи подкрепления, они уже начали потрошить собственно польские земли. Помощь от Дорошенко не пришла, он уже не был способен собрать клятвенно обещанные 20 тысяч казаков…

Настала череда поражений, коронные войска и панцирные реестровые казаки Ханенко сначала поочерёдно разбили крупные отряды татар Туробина и Зверинца, потом под Краснобродом, около Замосця и Люблина. Руководил всем театром боевых действий Ян Собеский.

7-8 октября под Немировым он столкнулся с главными силами Джамбет-Гирея, изящными маневрами растянул войска нуреддина, начал бить по частям. Сражение длилось почти трое суток. Девятого октября состоялась битва под Комарно, где Собескому пришлось с его тремя тысячами выйти против 10-тысячного войска татар. От катка гусарских хоругвей удалось сбежать лишь полутора тысячам крымцев. Казаки Дорошенко, числом в четыре сотни, своих союзников из Бахчисарая не поддержали, открыв для удара левый фланг.

После этих поражений война вроде бы должна была повернуться к удаче Собеского. Все «летучие» татарские чамбулы, казачьи сотни запорожцев и «липков» (польско-литовские татары) были истреблены в Подолье, на Волыни. Поляки смогли перехватить увод в Крым «ясыря», освободили всех пленников. Громким аккордом стало многодневное манёвренное сражение под Калушем, когда 30 тысяч татар и запорожцев ничего не смогли сделать с втрое уступавшими им по численности поляками будущего «спасителя Вены».

Но было поздно, польский король и великий князь литовский Михаил Корибут Вишневецкий уже вёл переговоры с турецким великим визирем. Понимая, что появись турки из-за Днестра опять всей своей силой — Речь Посполитая будет раздавлена. Несмотря на весь гений Яна Собеского. 18 октября 1672 года на Тернопольщине в городе Бучач был подписан мирный договор.

Польша отказывалась от Подольского и Брацлавского воеводств в пользу Стамбула. Часть Киевского воеводства отходила правобережным казакам гетмана Дорошенко, ставшими вассалами османов. Была назначена ежегодная унизительная дань в 22 тысяч злотых.

Обустройство.

Турки ушли в молдавские земли, оставив в Каменец-Подольске гарнизон из 6000 человек с артиллерией, причём почти половина были янычарами, элитой османской армии. Это очень много. Тогда всё население края едва доходило до 40 тысяч. Вместе с турками… Как было заведено, немедленно началась «османизация» захваченных земель. Город стали укреплять.

Когда на следующий год Ян Собеский (по решению Сейма, не подтвердившего унизительный Бучачский договор) возобновил войну с Османской Империей и послал реестровых казаков «пощупать» Каменец-Подольский… те вернулись обратно, горестно качая головами. Штурмовать крепость и стены города было самоубийством, провиант гарнизон завёз на пару лет возможной осады. Собеский отправился за громкой славой «Хотинского Льва» в сторону Дуная…

Между тем турки начали выдавливать местное население из бывшего Подольского воеводства. Мальчиков забирали в янычары, девушек хватали и отправляли на рынки рабов Стамбула. Храмы немедленно стали перестраивать в мечети. Никакого сопротивления они не встречали, большая часть горожан «добровольно» покинула Каменец-Подольский сразу после его захвата. Их выгнали в чём мать родила, а турецкий паша бережно хранил оставленное имущество. Ожидая привычных для турецкого администрирования — мусульманских «военных переселенцев».

Исламизацией особо не допекали лишь местное православное население. Турки сразу выбрали стратегию «разделяй и властвуй», громко заявив: мы пришли покончить с засильем поляков-католиков! Были нетронутыми многие православные церквушки, костёлы и униатские храмы закрыли все, некоторые разрушили.

Умело спекулируя на ненависти малороссийских низов к польской правящей элите, османы быстро наладили мирную жизнь. Из крепости в течение первых нескольких лет выселили сначала польских католиков, затем — сочувствующих им армянские торговые общины. Имущество распределяли среди остающихся горожан, скромно забирая в казну лишь «султанскую четверть». Город стал полностью… православным по составу населения.

В августе 1681-го Каменец удостоился чести получить собственную православную епархию с митрополитом. Приехал аж целый константинопольский Патриарх с несколькими министрами дивана Османской империи. Чтобы продемонстрировать православному крестьянству и горожанам небывалую заботу турок о «вере христовой». Хотя постепенная исламизация шла тоже, на юге Подолья до 1684 года — особенно.

Там возникла любопытная практика: малороссы принимали ислам, оставляя жён и детей в православии или униатстве. Получив налоговые немалые льготы, чудесно жили «приспособленцами». Это вообще была общая черта «украинских крестьян» Подолья и Волыни — подходить к вопросам веры с циничным прагматизмом. В общем и целом, первые полтора десятка лет прошли спокойно и мирно. Но потом начались геополитические проблемы у турок…

Назад — в Польшу!

Очень показательный факт польской политической системы. Шляхтичи из Каменца после их изгнания в пределы Речи Посполитой не были лишены полноты своих прав. В структуре «аристократической республики» они продолжали играть важную роль. Став немым укором всей Польше и Литве… за позор поражения 1672-го года из-за безволия Михаила Вишневецкого.

Они вошли в состав личных гусарий Яна Собеского, громче всех кричали его на короля в 1674 году. Блокировали на местных сеймах все решения, так или иначе способные нормализовать польско-турецкие отношения. А скоро началась новая война, которая оказалась для османов роковой.

В 1683 году турецкая армия потерпела сокрушительное поражение под Веной, где главную скрипку сыграла Речь Посполитая короля Яна Собеского. Поплатился за позор разгрома мудрый визирь Кара Мустафа-паша (который считался покровителем православия в империи). Пришедший ему на смену новый визирь Сулейман-паша был из другого теста. В 1686 году он отменил церковную автономию православных «украинцев» Подолии, сделав провинцию военной, находящейся на осадном положении.

Вполне оправданный шаг, поскольку начиналась долгая эпопея под названием «польская осада Каменца». Растянутая аж на 13 лет непрерывными боевыми операциями и походами. Стамбул решил держаться здесь до последнего. Нужно отдать должное, турки за первые 10 лет управления укрепили крепость и город, основные логистические городки региона. Настолько сильно там окопались, что ежегодные военные конвои с припасами приходили, как по расписанию без потерь. Каменец редко испытывал нужду в чём-то, даже когда полностью была потеряна вся Подолия.

Но самой тяжкой оказалась осада 1686 года. Получив порох и воинские припасы, турки позабыли о продовольствии. Которыми сельская местность теперь исправно снабжала войска Собеского. На улицах повсюду валялись погибшие от бескормицы лошади, не было дров для обогрева янычар, приходилось разбирать крыши домов.

Однако хитрый король не торопился брать Каменец. Ян Собеский хотел ввести наследственную монархию, требовал признания наследником престола своего сына. Но буйная шляхта упёрлась рогом, выступая против построения сильного централизованного государства. Поняв, что вопрос абсолютизма буксует, Собеский принимает соломоново решение. Чтобы успокоить «каменецкую партию», берёт город в вялотекущую блокаду. Сбагрив туда весь воинственный элемент Речи Посполитой.

Сам же концентрируется на Днестре и Дунае, собирается полностью подчинить короне Молдавское Княжество, вассала турок. Чтобы там создать независимое наследное государство для своей семьи. Его поддерживает основная часть польских крупных аристократов (лишь бы убрался подальше из Кракова), почти вся Литва со своими магнатами. Так, на волне внутриполитических тонкостей, Каменец не испытал натиска всей Польши. Первую осаду и штурмы выдержал уверенно.

Но шёл год за годом, трудности накапливались. Как усталость гарнизона. Командующего Ахмеда-пашу янычары убили в результате бунта 1689-го. Преемником стал Караман-паша, родственник крымского хана. Хотя поляки утверждают: это был самозванец, один из предводителей бунта, рядовой. Так или иначе, Стамбул его без проблем утвердил на посту губернатора Подолья.

Угадал, поскольку гарнизон Каменца при нём воспрянул несколькими дерзкими операциями против поляков, город оставался османским ещё десять лет. В 1687 году Караман-паша вообще полностью снял осаду, разгромив собственными силами королевича Якуба и гетмана Яблоновского. Через год присоединился к небольшому отряду крымцев, разгромившего поляков в районе Жванца. Открыв таким образом хану дорогу на Волынь. Набег полностью её разорил, «ясырь» в количестве 60-ти тысяч душ отправился в Бахчисарай.

Но наступил 1699 год, и город был отдан полякам по условиям мирного соглашения между Священной антитурецкой Лигой и Османской Империей. Поляки попытались взять Каменец «на шпагу», битый гетман Яблоновский даже возвёл рядом с Каменец-Подольским специальный осадный город, названный «Окопы Святой Троицы». Но тщетно, все штурмы в 90-ые годы были отбиты.

В Великой турецкой войне 1683-1699 годов против Османской империи сражались Польша, Россия, обе монархии Габсбургов (Испания и Австрия), Венецианская республика, Савоя, Мальта и т.д. Комбинированный нажим сломил османов. Пришлось уходить из Малороссии, получив взамен захваченные Хотин и молдавские крепости.

Выводы…

Спор такой в науке истории идёт: могли ли Подолия, Волынь и Правобережье стать турецкой территорией? Да, такие планы существовали. Особенно во времена визиря Кара Мустафа-паши. Он целенаправленно развивал этот край, подготовил несколько программ заселения новой провинции мусульманами, рассчитывал продвинуться к Днепру. Но «балканский вектор» экспансии, проблемы вечной войны и последующего равнодушия на протяжении десятилетий — похоронили надежды амбициозного политика.

Туркам не хватило… базиса и политической воли. Эти земли очень пострадали ещё до захвата Каменец-Подольского в 1672 году. Разбой, война поляков с турками, казачья Руина. В течение 1640-1670 годов земли пустели, население бежало куда глаза глядят. Отток прекратился во времена относительного покоя, когда османы всеми силами пытались зацепиться за Подолию. Но попытки наградить военачальников землёй (с работниками) провалились. Земля была… подданных не наблюдалось. В тех количествах, чтобы обеспечить самодостаточность провинции.

Обещанные Дорошенко переселенцы не появились (у него самого на русское Левобережье население бежало), крымцы продолжали терроризировать округу. Дело дошло до того: перед Великой турецкой войной (в 1683 году) губернатору Подолья назначили дополнительное денежное вознаграждение за службу. Нонсенс для турецкой Империи, в правилах которой жалование чиновники получали с крестьян и налогов пожалованных им земель.

Не удалось реализовать и другую задумку визиря Кара Мустафы-паши. Спаять в единое военно-экономическое целое интересы Крымского ханства, правобережной Запорожской Сечи и «федерального центра». Создать вооружённый буфер по междуречьям Днестра, Южного Буга и Днепра. Содержать крупный военный контингент и гарнизоны было дорогим удовольствием. В 1681 году из 13 миллионов акче, необходимых для полноценного обеспечения войск в Каменце, — налоги и сборы самой провинции едва составили… 3% от нужной суммы.

Ситуация стала полностью безнадёжной экономически, когда в 1684 году поляки начали массовые депортации тысяч крестьян из региона. Таким образом подрывая любую возможность для гарнизона разжиться хоть коркой хлеба. Приходилось завозить всё из метрополии, от сена — до последней подковы. Крымское ханство начало свою политическую игру, казачье «государства Дорошенко» развалилось самостоятельно.

Однако четверть века не прошла бесследно для османского владычества в Причерноморье. Каменец надёжно прикрывал турецкие владения за Днестром от постоянных казачьих набегов и рейдов нищей польской шляхты. Сдача города стала ударом по обороне империи, срочно пришлось общую обороноспособность компенсировать крепостью Хотин. Не столь удобно расположенной стратегически на северных рубежах Османской Империи.