Не только ради истории

В посвященном Афганистану и радикальному панисламизму цикле мы затронули тему противостояния джихадизму не только построенной на христианско-эллинистическом фундаменте Римской империи европейской цивилизации, но и традиционного ислама, также немыслимого без наследия античной философской мысли и, плюс, персидского зороастризма.

Путешествие в Золотую Орду

Первую статью посвятим военно-политическому и религиозному контексту, предварявшему исламизацию Орды.

Начнем. Определимся с терминологией, дабы избежать путаницы. Словосочетание «Улус Джучи» ввел в оборот почти современник Бату персидский историк Рашид ад-Дин в «Сборнике летописей». Термин же «Золотая Орда» впервые упоминается гораздо позднее – во второй половине XVI в. на страницах «Казанской истории», когда самого государства уже не существовало.

На предмет правомерности их отождествления в научном сообществе ведутся дискуссии, поскольку Золотая Орда включала в себя упомянутые земли к западу от Урала, известные как Дешт-и-Кипчак.

Территория Улуса, выделенная Чингисханом своему старшему сыну Джучи, была больше и простиралась в том числе и к востоку и юго-востоку от Урала, вбирая в себя степи современного Казахстана, часть территории Сибири и бассейна Сырдарьи.

Бату, после восшествия в 1251 г. на престол в Каракоруме его ставленника Мункэ, пользовавшийся в Монгольской империи непререкаемым авторитетом, контролировал весь Улус, но его преемники простирали свою власть к востоку от Урала эпизодически и не в полной мере.

Итак, Золотая Орда. Не открою Америку, отметив общеизвестное каждому школьнику – до принятия ханского титула Узбеком Орда представляла собой, пусть и с рядом оговорок, мультикультурное государство.


Его правители отличались прагматичным взглядом на религию. Казни же в Орде двух Михаилов – Черниговского и Тверского – обуславливались политическими мотивами, и религиозную окраску им придала церковная агиография.

Что касается религиозности Бату. Наука дает основания видеть в нем тенгрианина, в Западном походе, помимо административных, выполнявшего функции шамана.

Полководческими способностями Бату, видимо, не обладал. Да и ни к чему они ему были: планированием и руководством операций занимался величайший полководец всех времен и народов – пишу об этом без тени иронии – Субэдэй, о чем свидетельствует грандиозный масштаб выигранных им кампаний, включая завоевание русских княжеств.

Подчиненные были под стать Субэдэю – Бурундай, например, блестящим маневром вышедший в тыл расположенным на Сити войскам Великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича и разгромивший их в марте 1238-го.

По поводу шаманских и, возможно, прорицательских функций Бату медиевист Р.Ю. Почекаев приводит слова венгерского хрониста Фомы Сплитского накануне битвы на реке Шайо:


В свою очередь Рашид ад-Дин писал о шаманском служении Бату:


Рыдание, полагаю, есть основания рассматривать в качестве либо аналога, либо подобия шаманских камланий.

Р. Ю. Почекаев объясняет такое поведение следующим образом:

Бату, или Первый кирпич в исламский фундамент Орды

Однако, будучи язычником, Бату невольно построил фундамент для исламизации Золотой Орды, поскольку:


Обратите внимание: Бату вкладывал средства в восстановление именно булгарских и хорезмийских городов, в возрождение торговой инфраструктуры, привлекая для этого мусульманских ремесленников, зодчих и купцов; да больше особо и некого было.

Последние в Средние века выполняли не только функции коммерческие, но и носителей передвигавшихся вместе с товарами идей. И на торговых путях, от упомянутых Отрара до Булгара, это были именно исламские идеи. Не случайно, что последний стал одной из столиц Золотой Орды и в нем же началась чеканка первых в Улусе монет.

Такая политика Бату дала основания предположить персидскому историку Абу-Омар ал-Джузджани тайное исповедание им ислама. Маловероятно, конечно. Но вот его лояльное отношение к мусульманам после завершения Западного похода очевидно:


Бату стремился восстановить культурно-экономическую жизнь своего Улуса, исходя из прагматических соображений: возрождая инфраструктуру, он реанимировал налоговую базу, на которой зиждилась военная мощь Золотой Орды, крайне необходимая ее правителю ввиду избрания в 1246 г. в Каракоруме на ханский престол его противника Гуюка.

Их личные отношения были испорчены во время Западного похода, в ходе которого Гуюк находился в подчинении Бату, чем весьма тяготился. Однако в 1248-м хан умер – внезапно и на пороге первой в Монгольской империи гражданской войны – Каракорума с Сараем. Тогда на престол и взошел упомянутый Мункэ.


Но Бату понимал: в будущем у его потомков вполне могут возникнуть конфликты с Каракорумом, и без сильной экономики, формируемой, как бы сейчас сказали, исламской бизнес-элитой, у Сарая нет шансов на относительную самостоятельность или, опять же, говоря современным языком, широкую автономию.

Несторианство, или Несостоявшаяся альтернатива

Вторым фактором, определявшим конфессиональный характер золотоордынского общества, была военная аристократия, чей менталитет в значительной степени определял культ Сульде. Иной раз Сульде называют богом войны, что с научной точки зрения не совсем корректно.

Для нас же важно исповедание частью имперской аристократии христианства несторианского толка. Пару слов о нем. В V в. Константинопольский архиепископ Несторий выступил с учением о двух природах Спасителя – божественной и человеческой; епископат же второй по значимости в Восточно-Римской империи Александрии настаивал на одной.

Последний одержал победу, и на Третьем Вселенском Соборе в 431 г. Нестория осудили как еретика. Лишенный кафедры, он еще легко отделался, отправившись в ссылку. А вот его последователям пришлось бежать сначала к персидским шахиншахам-зороастрийцам, позволившим несторианам создать в Ктесифоне собственную патриархию – в Ираке и поныне существует Ассирийская Церковь Востока, пострадавшая от террора запрещенного в России ИГИЛ, – а потом двинулись в Центральную Азию, где их миссия оказалась довольно успешной.

В начале XI столетия несторианство приняли родственные монголам кереиты, позже оно получило распространение в обширной державе Каракитаев, в начале XIII в. павшей под ударами хорезмийцев и также родственных монголам кочевников-найманов, гурхан которых Кучулук, предположительно, также исповедовал несторианство. Тех и других в свою очередь разгромили монголы, инкорпорировав покоренные племена в ряды своей армии.

Учитывая на примере Кучулука исповедание несторианства кочевой аристократией, можно предполагать его влияние на правящий Монгольской империей «золотой род» Борджигинов, включая окружение Бату. И, конечно, как здесь не вспомнить о сыне Бату Сартаке.

С легкой руки Л.Н. Гумилева в публицистике появилось два мифа, с ним связанных.

Первый — об исповедании Сартаком несторианства. В рамках второго утверждалось его братание с Александром Невским.

Иной раз читаешь: поживи сын Бату подольше — стала бы Золотая Орда христианской. Вряд ли. Все-таки в значительной степени фокус геополитического внимания и Бату, и его преемников был обращен в сторону мусульманских богатых регионов. И плюс Сартак не пользовался равным отцовскому авторитетом среди нойонов, от лояльности которых зависел.

А вот шансы на христианизацию соседней с Золотой Ордой державы Хулагидов были вполне реальны до конца XIII в. ввиду существенного влияния окружавшей Хулагу христианской элиты, к числу которой принадлежала жена ильхана Докуз-Хатун. Тем не менее ни он, ни его сын Абака-хан не крестились. А впоследствии правитель Ильханата Текудер, в детстве нареченный Николаем, сделал выбор в пользу ислама.

Но вернемся на берега Волги. По поводу якобы братания Александра и Сартака – нет никакого подтверждения в источниках.

Что касается исповедания последним несторианства. Да, в источниках есть соответствующие указания. Однако в общении с прибывшим в Сарай посланником Людовика IX Гильомом де Рубруком Сартак публично не заявлял о своей приверженности христианству. Причины могли быть разные, в том числе и не связанные с конфессиональными симпатиями Сартака. Так или иначе вопрос о его религиозных предпочтениях остается в науке открытым.

Об исповедании же христианства значительной частью татар – для удобства будем так называть населявшие Золотую Орду народы – свидетельствуют надгробные камни, датируемые в том числе и первой четвертью XIV столетия.

Мюрид на троне, или Путь Джамала ад-Дина Ибрахима

Как известно, Сартак, как и его сын Улагчи, правили недолго. Сменивший последнего брат Бату Берке был мусульманином, принявшим имя Джамал ад-Дин Ибрахим.

Его вера, вероятно, носила искренний характер, ибо:


Выше мы говорили о Мункэ как о ставленнике Бату. Так вот, именно Берке правитель Улуса Джучи доверил фактическое проведение собравшегося после смерти Гуюка для выбора нового хана курултая.

Берке справился и даже проявил инициативу, не согласованную ни со старшим братом, ни с кем-либо еще из монгольской аристократии: заставил язычника Мункэ на Коране поклясться в том, что он не будет притеснять мусульман. Мункэ согласился. А куда ему было деваться ввиду предусмотрительно отправленных Бату с братом внушительных военных контингентов?

И если Бату создал фундамент для исламизации Золотой Орды, то Берке сделал уверенный шаг в данном направлении, одним из факторов которого стала, как полагает медиевист Ю. В. Селезнев, свойственная монголам сакрализация власти, видение в ней мандата Неба.

Собственно, подобных представлений, пусть и в иной интерпретации, не чуждались буддисты и христиане. Однако в контексте географических реалий подле правителей в Сарае оказались именно мусульманские шейхи. Стоит принимать во внимание Средневековье как золотой век ислама в интеллектуальном плане.

Да, мощнейший удар по нему нанесли падение Багдада в 1258 г. и разгром Хорезма с Волжской Булгарией. В отношении Хорезма справедливости ради замечу: войну спровоцировал шах Мохаммед, оказавшийся недальновидным политиком и никудышным полководцем. Но процесс восстановления инфраструктуры, как мы отметили, начался довольно быстро.

Обращает на себя внимание акцент Берке на интеллектуальный ислам, о чем сказано, например, в источнике первой половины XV столетия летописи Ибншохбы:


В науке существует предположение, что Берке был учеником, то есть мюридом, влиятельного бухарского суфийского шейха, поэта-мистика Саифа ад-Дина Бахарзи.


Так или иначе, но он приблизил к себе мусульманских теологов и правоведов. При этом религиозную ревность Берке не стоит отождествлять с фанатизмом. Он был прагматиком, в том числе и в религиозной политике, в 1261 г. разрешив учредить в Сарае первую русскую православную епархию.

Берке умер в 1266-м. При его преемнике, внуке Бату Менгу-Тимуре, Золотая Орда обрела независимость. В следующей статье поговорим об Узбеке, сделавшем ислам государственной религией Золотой Орды.

Использованная литература
Бородовская Л.З. Расширение сферы влияния суфизма в период Золотой Орды // Исламоведение. 2017. Т. 8, № 3. С. 82 – 94.
Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб., 2010.
Почекаев Р.Ю. Батый. Хан, который не был ханом / Науч. ред. А.Г. Юрченко. М.: АСТ: АСТ МОСКВА; СПб.: Евразия, 2007.
Шереметьев А.Г. Ислам и тэианство в политической жизни Улуса Джучи:
смена духовных ориентиров XIII–XIV вв. // Исторические, философские,
политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы
теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2014. – № 5 (43): в 3 ч. – Ч. II. – C. 198–202.

Показаны кадры поражения аэродрома ВС ВСУ с легкомоторными самолётами