Таврида: пещера, лабиринты и кот Таврик
Природные красоты и достопримечательности Крыма неисчерпаемы. Без преувеличения любой человек может здесь найти себе занятие или развлечение по вкусу. Не останутся без дела ни дайверы, ни скалолазы. И даже спелеологам есть где разгуляться: полуостров насыщен карстовыми пещерами, их более тысячи, но практически все они были открыты относительно недавно. Так что и современным исследователям не стоит терять надежды: возможно, их пещера ещё ждёт своего первооткрывателя.
Так, например, произошло в 2018 году, когда при строительстве трассы «Таврида» неподалёку от посёлка Зуя, что в Белогорском районе, была обнаружена карстовая полость протяжённостью около километра. Работа тяжёлой техники на этом участке привела к проседанию грунта. Когда рабочие разобрали завал, то увидели уходящий вертикально вниз многометровый колодец. Прибывшие на место спелеологи спустились на дно, где их глазам предстала огромная карстовая полость.
Пещера получила название Таврида, а в ней учёные, среди которых были археологи, палеонтологи, палеоботаники и даже специалисты по радиоизотопному датированию, нашли останки различных древних животных, в том числе кости слона, винторогого барана, носорога Мерка и саблезубой кошки.
Это самая масштабная находка костного материала, утверждают исследователи, не только в Крыму, но и в России. А возраст найденных останков составляет от полутора до двух миллионов лет. Поэтому и неудивительно, что специалист Зоологического музея Крымского федерального университета Дмитрий Старцев назвал Тавриду «одним из самых главных палеонтологических открытий начала XXI века».
Изучение Тавриды активно продолжается и поныне. И едва ли не каждый день пещера преподносит своим исследователям сюрпризы. Так, совсем недавно стало ясно, что она намного масштабнее, чем предполагалось вначале.
Представитель Крымского Федерального университета Геннадий Самохин рассказал:
«Мы нашли 400 метров новых ходов, во все стороны (от основного хода пещеры). Таким образом, общая длина открытых галерей пещеры составляет около двух километров. Пещера продолжается во все стороны. Она лабиринтового типа, мы нашли только его часть».
Также Г.Самохин сообщил, что один из ходов вывел исследователей на «второй этаж», то есть Таврида представляет собой пещеру ярусной структуры. Об этом свидетельствуют и восходящие колодцы, достигающие в высоту 12-15 метров. По словам Геннадия Викторовича, уже обнаруженные ходы могут оказаться намного глубже и выше, представлять сетку пустот, а протяжённость Тавриды в итоге может достичь десяти километров.
По мнению учёных, эта пещера находилась в запечатанном состоянии не менее миллиона лет. А по соседству в стародавние времена жили люди, неандертальцы. В нескольких километрах от пещеры были найдены их стоянки, а в самой Тавриде обнаружено древнее орудие, возраст которого определяют в сорок тысяч лет. Как считает Г. Самохин, наши далёкие пращуры вполне могли пользоваться гротами пещеры в качестве укрытий или даже жить у её входа. Так что Геннадий Викторович вполне допускает и обнаружение останков древнего человека.
Пещера Таврида — поистине уникальная крымская достопримечательность, и вполне естественно, что вскоре она станет туристическим объектом. Перед входом в неё запланирован ландшафтный парк, в котором будут установлены фигуры животных, живших в то далёкое время на полуострове.
Символом Тавриды стал кот Таврик. И с этим тоже связана удивительная история. Как мы уже отмечали, в пещере были найдены кости саблезубой кошки, причём один из скелетов принадлежал котёнку. Поначалу полагали, что это детёныш гомотерия, но палеонтологи Зоологического музея уверяют, что останки принадлежат ранее неизвестному виду саблезубых тигров. Учёные назвали его Тавриком, а сотрудники КФУ предложили сделать его официальным логотипом пещеры.
Анна Ахматова: жизнь под запретом
18 июля 1958 года в печать был подписан сборник Анны Ахматовой, четверть которого составляли не стихи её сочинения, а переводы. До этого 12 лет творчество поэтессы было под запретом... Сегодня никто не сомневается в таланте Анны Андреевны и её вкладе в русскую литературу, однако при жизни её произведения трижды подвергались запретам.
В первый раз это произошло в 1924 году. Тогда, по словам писательницы Мариэтты Шагинян, вышло постановление Центрального Комитета в отношении Ахматовой, суть которого сводилась к следующему: не арестовывать, но и не печатать. Сама поэтесса говорила об этом: «Тогда я впервые присутствовала при своей гражданской смерти. Мне было 35 лет». Но это оказалось лишь началом её мытарств...
После 15 лет тишины, в 1940 году, Ахматовой позволили выпустить сборник «Из шести книг». Книга вышла в издательстве «Советский писатель», а Алексей Толстой даже предложил выдвинуть Анну Андреевну на Сталинскую премию. Но «оттепель» оказалась недолгой: уже осенью этого года постановлением ЦК ВКП(б) сборник был назван «идеологически вредным, религиозно-мистическим» и изъят.
Особенно ополчился на поэтессу А.А. Жданов, бывший в ту пору первым секретарём Ленинградского обкома и горкома ВКП(б). Но это и немудрено, ведь ему поступали докладные записки, порочащие Ахматову. Так, в сентябре 1940 года управляющий делами ЦК ВКП(б) Д. Крупин так изложил своё видение недавно вышедшего сборника: «Стихотворений с революционной и советской тематикой, о людях социализма в сборнике нет. Всё это прошло мимо Ахматовой и "не заслужило" её внимания».
Панно А.А. Ахматова, с монетой, 3482696, 15 х 20 см
- Вид искусства: декоративно-прикладное
- Оформление: без рамы
- Однако, несмотря на то, что стихи были признаны вредными, Ахматовой разрешили вступить в Союз писателей. В этот раз запрет продержался недолго: с началом Великой Отечественной войны веское слово Анны Андреевны оказалось востребованным. Из блокадного Ленинграда она была эвакуирована в Ташкент, а в периодических изданиях «Звезда», «Знамя», «Красноармеец», «Ленинград» публиковали её патриотические стихи. Стихотворение «Мужество», ставшее вершиной ахматовского творчества военных лет, было напечатано в самой главной газете СССР — «Правде», а в 1943-м её наградили медалью «За оборону Ленинграда».
Вернувшись из эвакуации в 1944 году, Ахматова продолжала писать и публиковаться. Но уже в августе 1946 года на неё вновь обрушился Жданов. На собрании Ленинградской партийной организации он назвал творчество 57-летней поэтессы «поэзией взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельной».
Почему он невзлюбил эту женщину, трудно сказать. Скорее всего, «плебей», по его собственному выражению, Жданов просто не понимал аристократку Ахматову. А потому в этот раз позволил себе весьма грубые высказывания. Вот отрывок из стенограммы его выступления: «В чём заключается искусство Ахматовой?.. Томление, упадок и кроме того невероятная блудня».
Итогом этой травли стало постановление ЦК ВКП(б) «О журналах "Звезда" и "Ленинград"», согласно которому основной удар наносился по Михаилу Зощенко и Анне Ахматовой. Поэтессу назвали «типичной представительницей чуждой советскому народу пустой безыдейной поэзии», которая вредит воспитанию советской молодёжи и не может являться советской литературой.
Ахматову исключили из Союза писателей, отобрали все положенные льготы, запретили издаваться, а уже отпечатанные тиражи уничтожили.
Переводчица и мемуаристка Софья Островская, которая по совместительству была ещё и сотрудницей НКВД, вспоминала слова Ахматовой, сказанные ей:
«Зачем они так поступили? Ведь получается обратный результат — жалеют, сочувствуют, лежат в обмороке от отчаяния, читают, читают даже те, кто никогда не читал».
По мнению Анны Андреевны, из неё в итоге сделали мученицу, чем вызвали к её творчеству ещё больший интерес. Она считала, что добиваться желаемого результата следовало совершенно иными действиями: наградить, подарить дачу, машину, но при этом запретить публиковать — но тайно! И тогда бы её действительно возненавидели: мол, не пишет ничего, а всеми благами пользуется. Вот это была бы истинная смерть для поэта...
Но этого не случилось, хотя вернуться в профессию она смогла лишь после смерти Сталина. Она ещё увидела три своих сборника, выпущенных на родине, а также томик переводов зарубежных поэтов.
Владимир Набоков: жизнь по чёрно-белым клеткам
Сегодня даже те, кто не читал Набокова, наверняка слышали его имя и знают, что самым нашумевшим его романом является «Лолита». Но так было не всегда. Эмигрант, который «к советской власти относится враждебно», каким бы талантливым он ни был, не мог обрести известности у себя на родине. За «железный занавес» Набоков смог проникнуть лишь в 80-х годах прошлого века и лишь благодаря своему хобби.
Впервые отрывок из автобиографической книги «Другие берега» был напечатан в журнале «64 — Шахматное обозрение». Это были страницы, посвященные любимому увлечению писателя — составлению шахматных задач. Несмотря на то, что в отрывке речь шла исключительно об игре, публикация явилась сенсацией, а редактора журнала А.Б. Рошаля вызвали «наверх». Но в воздухе уже витали «свобода» и «гласность», а потому никаких особых последствий не было. Вслед за «64» Набокова напечатали в журнале «Москва». Это был роман «Защита Лужина», также на шахматную тему.
И кто бы мог подумать, что детское увлечение, пронесённое писателем через всю жизнь, станет для его произведений путеводной звездой на родину?
Потомственный дворянин Владимир Владимирович родился в последний год уходящего девятнадцатого века. В семье очень уважали интеллектуальную игру, и даже «родовой герб изображал собой нечто вроде шашечницы с двумя медведями, держащими её с двух боков, — приглашение на шахматную партию».
Отец, Владимир Дмитриевич, пристрастил сына к шахматам, хотя у мальчика были и другие увлечения, в частности, энтомология — он всю жизнь коллекционировал бабочек, которые, как и шахматы, служили ему источником вдохновения.
Тем не менее с юных лет Набоков был уверен, что призвание его жизни — сочинение стихов. За год до революции он на собственные средства издал первый сборник, который назвал просто — «Стихи».
Но революция внесла свои коррективы: спасаясь из охваченной хаосом столицы, Набоковы переезжают в крымскую Гаспру. Здесь пока ещё спокойно, и отец с сыном проводят время за шахматами, и Владимир впервые пробует себя в роли шахматного композитора.
Более того, тема чёрно-белой игры начинает звучать в его юношеских произведениях. Например, в написанной в январе 1918 года пьесе Набокова всего четыре действующих лица, и одно из них — шахматист.
Но крымская идиллия вскоре закончилась — полуостров заполыхал в огне Гражданской войны. Набоковы приняли нелёгкое для себя решение — покинуть Родину. В эмиграции жизнь писателя складывается с переменным успехом, однако уже в 1923 году в Германии выходят несколько его поэтических сборников. Правда, публикой они воспринимаются с некоторой прохладой, и вскоре Владимир Владимирович переходит на прозу, от романа к роману совершенствуя свой стиль.
При этом он не забывает и о своём увлечении шахматами: и хотя профессиональные шахматисты не видят в композициях Набокова особого новаторства, они интересны именно в контексте его литературного творчества.
Сам писатель отмечал: «Меня лично пленяли в задачах обманы, доведённые до дьявольской тонкости, и оригинальность, граничащая с гротеском… я всегда был готов пожертвовать чистотой формы требованиям фантастического содержания, заставлявшего форму взбухать и взрываться». Владимир Владимирович видел в шахматах искусство, а потому писатель и шахматный композитор были для него родственными профессиями. И он проявил себя в обеих.
Придуманные им шахматные задачи Набоков публиковал в журналах, в Америке участвовал в качестве составителя задач на турнирах международного уровня, а затем выпустил сборник Poems and Problems, куда вошли как композиции, так и стихи литератора.
С другой стороны, отмечают исследователи, и произведения Владимира Набокова становятся более понятными, если рассматривать их через призму его увлечения. Для Владимира Владимировича жизнь, творчество и шахматы были неразделимы, при этом игроком он был, как рассказывают современники, сильным, но весьма посредственным.
«Кин-дза-дза!»: средство от холодной зимы
«Если бы это был не твой сценарий, я бы этот бред бросил читать на первой странице!» —
сказал председатель Государственного комитета СССР по кинематографии А.И. Камшалов Георгию Данелии, прочитав сценарий к фильму «Кин-дза-дза!».
...Зимой 1984 года в СССР, в гости к своему другу, режиссёру Данелии, приехал итальянский сценарист Тонино Гуэрра. Теплолюбивый итальянец оказался не готов к русским морозам и обратился к Георгию Николаевичу: «У вас в России слишком холодные и длинные зимы — сделай сказку, чтобы можно было согреться».
Идея Данелии, который был уже известным режиссёром, понравилась, и очередной фильм он решил снять в жанре фантастики, при этом переместив действие в какое-нибудь тёплое место.
Поначалу его выбор пал на «Остров сокровищ» Стивенсона, но, обсуждая сюжет со сценаристом Резо Габриадзе, решили его изменить настолько, что в итоге получилось совершенно оригинальное произведение. При этом сценарий переписывался даже по ходу съёмок: в некоторые эпизоды вносили изменения, другие убирали полностью.
Так, например, фрагмент, в котором герой Леонида Ярмольника продаёт космическую пыль, полностью исчез из сюжета. Соответственно, и самого актёра в фильме нет. Более того, пришлось менять и название картины, ведь изначально по этому самому эпизоду лента и называлась — «Космическая пыль».
Новое же никак не приходило в голову режиссёру — помог Евгений Леонов. В перерывах между съёмками он, скучая, напевал песенку: «У меня портфель-фель-фель, а в портфеле киндза-дза-дза-дза…» Это немного исковерканное слово «кинза». И если других эта бессмыслица раздражала, то Данелия сделал из неё название фильма.
Кстати, не сыграл в культовой картине не только Ярмольник. Роль пацака Би досталась Валентину Гафту, однако он в последний момент по каким-то причинам отказался. Тогда Георгий Николаевич предложил её Юрию Яковлеву. По воспоминаниям актёра, он как раз в тот момент лежал в больнице, однако имя режиссёра и возможность сыграть в компании с Евгением Леоновым и Станиславом Любшиным возымели удивительный лечебный эффект. И вскоре Яковлев уже был на съёмочной площадке.
Данелия восхищался талантом Борислава Брондукова и пригласил его на роль одного из чатлан, но накануне съёмок актёра сразил инсульт — остались лишь фотографии с проб.
Не смог найти время для этой картины и Ролан Быков, а вот немецкого актёра Норберта Кухинке, уже снимавшегося у Данелии, не захотели видеть в фильме чиновники Госкино.
Наконец укомплектовав команду, режиссёр задумался о месте съёмок. Жаркую планету Плюк снимали в Туркмении в пустыне Каракумы. Съёмки были запланированы на весну, однако проходили в самый разгар лета, когда столбик термометра поднимался выше 60 градусов по Цельсию. А всё потому, что пропала главная декорация картины — пепелац.
«Мы снимали в Каракумах в самую жару. А наш пепелац по ошибке был отправлен во Владивосток. И мы его ждали полтора месяца. Сначала для съёмок планировались очень сложные механизмы, но ничего не получалось», — позже рассказывал Георгий Николаевич.
Действительно, на железной дороге что-то перепутали, и пепелац отправили на Дальний Восток вместо Небит-Дага, где располагалась группа. Говорят, даже потребовалось вмешательство КГБ, чтобы реквизит доставили по назначению. В итоге время было упущено, но и на этом злоключения пепелаца не закончились: художник-постановщик решил придать ему большей достоверности и слегка подкоптить, но в результате вся обшивка сгорела, так что транспортное средство пришлось восстанавливать.
С языком инопланетян режиссёр и сценарист решили не заморачиваться: за основу взяли уже существующие слова из других языков и переиначили их. Так, представитель власти «эцилопп» — это английское «police» наоборот, «пацак» — это либо «кацап», либо «пацан», спичка «КЦ» — это «ЦК» (КПСС).
А вот с музыкой всё оказалось не так легко. К сотрудничеству Данелия пригласил земляка Гию Канчели, который уже писал музыку для его картин. Но в этот раз Георгия Николаевича всё не устраивало. Музыка, которую исполняют инопланетяне, должна была быть очень простой, даже примитивной, и Данелия настаивал, чтобы Канчели максимально упростил то, что уже написал.
«В конце концов дошло до того, что пришлось издавать звуки, скребя бритвой по стеклу. А в это время герой Евгения Леонова произносил своё знаменитое: “Ку“», — рассказывал композитор.
В 1986 году фильм вышел на экраны, причём цензура пропустила его без правок. А всё потому, что чиновники восприняли его как сказку, не сумев обнаружить в нём второе дно, весьма не безобидную сатиру.
С каждым годом «Кин-дза-дза!» набирает популярность, и вот уже более трёх десятков лет мы смотрим эту картину, цитируем и не перестаём удивляться её актуальности и сегодня...
Созвучно с ритмом сердца…
Если спросить людей разных профессий, что такое жизнь, можно немало удивиться тому, насколько будут отличаться их ответы. И правда, есть огромная разница с точки зрения медика, философа, богослова. Да и вообще каждый человек имеет своё собственное мнение и может предложить некое уникальное, близкое лично ему определение. Но вряд ли кто-то станет спорить, что одно из них может звучать так: жизнь — это совокупность чередующихся друг с другом моментов, вызывающих определённые эмоции. Научен ли такой подход? Конечно нет. И всё же разве хоть одно слово погрешило против истины?
Именно из таких мгновений и эмоций, испытанных в разные годы, состоит «стихо-стенограмма жизни», которую Борис Алексеев создавал на протяжении десяти лет и записал в сборник «Заметы сердца на полях». Произведения на страницах настолько разные, насколько могут быть разными дни в календаре. Ведь никому не придёт в голову сравнивать январь с июлем.
Одной из тем, которым Борис Алексеев традиционно уделяет внимание, является природа. Его пейзажная лирика образна и полна оттенков. Он посвящает свои произведения как родным широтам, переплетая разговор о природе с философскими или романтическими мыслями («Как хорошо по вечерам над речкой / Сидеть с любимой в зарослях сирени, / Ломать пустяшный стебелёк растений / И плавить словом девичье сердечко!»), так и далёким краям, где шумят своими ветвями пальмы, а прибой разбивается об острые береговые камни («Глазам не верю — Океан / Притих, как барс, передо мною, / Раскинув лапы к берегам / Ленивой пенистой волною»). И в каждом стихотворении разное настроение и непохожие друг на друга эмоции.
Можно ли сказать, что сборник «Заметы сердца на полях» — это книга, в которую вошла исключительно пейзажная лирика? Абсолютно точно нет. Да, природа появляется в некоторых произведениях, раскрывается с разных сторон, но в большинстве случаев является лишь метафорой или фоном для выражения совсем других чувств. И одно из них, во многом перекликающееся с любовью к окружающему миру, — это патриотизм, в полной мере присущий Борису Алексееву:
На голос Родины, неведомый откуда,
В журчании забытого ручья
Вдруг возникает ощущенье чуда
И сладостная радость бытия.
Отношение к Отчизне — чувство сложное и многогранное. Борис Алексеев не обходится без критики. Но она не мешает ему радоваться хорошим моментам и уделять внимание славным историческим вехам, которых немало было в прошлом России («Во дни былых солнцестояний / И зорких половецких стрел / В земле пустой, звериной, / ранней Рождалась Русь, стремя удел»), а заодно поминать добрым словом людей, внёсших вклад в развитие культуры страны и формирование общественной ментальности. Речь, конечно же, идёт о классиках, подаривших лучшие стихи и прозу своим современникам и людям, которые пришли в этот мир после. Причём автор этой книги пишет стихотворения о Цветаевой, Гумилёве и других знаковых личностях, одновременно затрагивая события из их жизни («…Гумилев Николай Степанович, / замечательный русский поэт, / был расстрелян / под некой Бернгардовкой / тридцати пяти от роду лет») и отношение непосредственно к творчеству этих замечательных писателей, чей голос доносится до нас из былых эпох: «Эх, муза русская — поэтов мельница. / Зерно проросшее дробится, мелется. / Урчат покатисто жёрновы блинные. / Шестидесятые — года былинные!»
И, конечно, нельзя обойти стороной две яркие грани личности Бориса Алексеева. Во-первых, это его романтичность, позволяющая испытывать и описывать чувства так ярко, что они невольно рождают отклик в сердце читателя:
Перебираю, как старые книги,
Наши с тобою свидания в прошлом.
Крылья стремительной греческой Ники,
Те, что в музеях тверды и изношены…
Во-вторых, это глубокая вера в Бога, которая направляет писателя по жизни и отражается в его творчестве — как в философской, так и в теологической лирике, тесно переплетаясь с темами природы и любви, если рассматривать её в самом широком, всеобъемлющем смысле:
Моя душа спешит за горизонт,
Её манит неведомое благо,
От умиления я начинаю плакать,
Раскрыв шатёр добра как ветхий зонт.
Распев добра подобен алтарю,
Ему внимает хор протяжный.
В шатровой лествице многоэтажной
Я перед Богом в сумраке стою.
Книга «Заметы сердца на полях» — это намного больше, чем можно рассказать в одной короткой рецензии. Это калейдоскоп человеческих переживаний, мыслей, идей, надежд, сомнений, скорбей. Они созвучны ударам сердца поэта, под ритм которого подстраивается и сердце читателя, единомышленника, того, кто может понять многообразие эмоций, окрасивших мгновения жизни Бориса Алексеева в столь насыщенные тона, что они просто не могли не выплеснуться на бумагу в формате красивых строк.
Гены туземцев Самоа оказались сенсацией
Сатирик Михаил Задорнов любил пошутить над американцами. В частности, не раз он рассказывал о том, какие исследования проводят заокеанские учёные, указывая на их абсурдность и бессмысленность. Увы, над очередной их темой Михаил Николаевич уже не пошутит, да и смысл в изучении генома жителей островов Самоа всё-таки есть.
Дело в том, что относительно недавно здравоохранение государства столкнулось с проблемой: у многих коренных жителей островов обнаружилась склонность к ожирению и диабету. Медики посчитали эти заболевания генетическими и решили поглубже изучить вопрос. Результаты исследования генома островитян их поразили!
Согласно официальной науке первые жители на Самоа появились примерно три тысячи лет назад.
Причём прибыли они, как полагали специалисты, со стороны Океании, в частности с Папуа — Новой Гвинеи. Однако, как показал проведённый генетический анализ, папуасами самоанцы являются лишь на четверть. А это ещё больше запутывает и так неясную историю аборигенов.
Взять хотя бы археологические данные. Самые ранние находки, датируемые первым тысячелетием до нашей эры, говорят о близости культуры народа Самоа другим полинезийским культурам: на острове найдена керамика Лапита, свойственная древним народам Тихого океана. Её характерная особенность — богатство орнамента, узоров.
Однако эта культура продержалась на Самоа недолго: вскоре её сменила обычная керамика, в то время как на других островах Полинезии Лапита продолжала существовать. Пытаясь объяснить нестыковки, учёные выдвигали различные теории, но ни одна из них не была достаточно убедительной.
Проведённый генетический анализ хоть и дал ответы на некоторые вопросы, однако до полной разгадки тайны коренных обитателей Самоа ещё далеко. Тем не менее, сопоставляя все данные, исследователи пришли к выводу, что первые две тысячи лет на островах самоанцы не являлись большим народом — их численность варьировалась от 700 до 3400 человек. А вот около тысячи лет назад племя выросло до 10000 человек.
-
Самоа 10 тала 2019 г. XVI тихоокеанские игры в Самоа UNC Пластик -
Бутылка для воды Sigikid Sammy Samoa 24483 -
Самоа 5 тала 2017 года -
Банкнота Самоа 5 тала 2008 годНо стоило европейцам в восемнадцатом веке ступить на острова, как коренное население стало катастрофически сокращаться. Дело в том, что гости принесли на Самоа не только европейскую цивилизацию, но и множество болезней, к которым у островитян не было иммунитета. Тем не менее ситуация со временем стабилизировалась, туземцы смогли выжить, и последние полтора века их численность увеличивается.
Но в последнее время местное население всё чаще сталкивается с гипертонией, диабетом и ожирением. Всё это приводит к смертям от сердечно-сосудистых заболеваний, болезней почек, онкологии. Американские учёные из университета Брауна посчитали, что исследование генома поможет решить проблему самоанского здравоохранения: по мнению руководителя группы специалистов Стивена МакГарви, генотип, численность населения, генетические вариации и их взаимодействие с современными условиями жизни очень сильно влияют на здоровье человека.
Исследовав геном примерно 1200 человек, учёные пришли к сенсационным выводам: оказывается, коренные жители Самоа являются потомками народов Тайваня, островов Юго-Восточной Азии, прибрежной Новой Гвинеи.
«Полученные данные показывают, что современное население Самоа является результатом демографического смешения, начиная с самых ранних времён 3000 лет назад и до недавнего колониального периода. Поэтому любые вопросы о предполагаемых генетических влияниях на современный образ жизни островитян должны задаваться в контексте популяционной истории», — уверен Стивен МакГарви.
Возможно, результаты исследований действительно помогут медикам победить атакующие островитян заболевания.
Свежие комментарии