Ситуация "согрешу, а потом покаюсь" не проходит
Неснятые обиды на родителей, могут вообще сделать молитву неэффективной. Я помню, как у меня на приёме одна женщина рыдала: "У меня ничего не получается, – всхлипывая, говорила она. В голове пусто, мне что-то перекрывает устремление к молитве".
И только тогда, когда после нескольких часов я обнаружил, что у неё огромные не снятые обиды на отца, она зарыдала, но уже по-другому. Это были слезы очищения. И после этого молитва пошла.
Ещё один момент.
Если человек знает, что совершает преступление против любви и всё-таки делает это, покаяние практически перестаёт действовать. Здесь ситуация "согрешу, а потом покаюсь" не проходит. Покаяние подразумевает изменение, не допускающее больше повторения преступлений против любви.
Чем больше мы в наших мыслях, словах и поступках ориентируемся на наше желание, на наше сознание, и чем меньше ориентируемся на любовь, тем ближе мы к ненависти, болезням и распаду.
-
Если вы не научились сохранять любовь в любой ситуации, то ваша молитва за детей не будет работать
Чтобы привести души детей в порядок, надо у себя снимать агрессию к будущему. Пока есть страх за судьбу, за будущее, пока есть уныние, недовольство собой, презрение, осуждение людей - дети не чистятся!
Что нужно делать?
Если вы не научились сохранять любовь в любой ситуации, то ваша молитва за детей не будет работать.
Поскольку наше поведение складывается из рефлексов и привычек, нужно в критический момент боли или опасности, думать о Божественном.
Ударили - первая мысль, первое чувство о Боге.
Неприятность - первая мысль о Боге.
Любимый человек оскорбил, повторяй "Господи, я Тебя люблю больше, чем его." В любой негативной ситуации должны обращаться к Богу.
За утешением, за счастьем, за защитой нужно обращаться только к Богу в первые секунды. Если этот рефлекс выработан, тогда это и есть сохранением любви, когда распадается человеческое.
Если вы в первые моменты обиды и боли не устремились к Божественному, тогда вы будете устремляться к человеческому. И дальше страх, ненависть, нежелание жить, депрессия и т.д.
Поэтому нужно каждый день вырабатывать привычку обращаться к Богу. Тогда, когда нам больно, когда у нас неприятности, когда мы что то теряем. Если мы эту привычку выработали, тогда нам уже легче сохранить любовь, когда идут какие-то долго идущие моменты, которые нужно принимать, осмысливать и меняться...
Чистку проходит тот, кто ощущает Единство с Богом как реальность. Ощущения, что Бог во всём. Умение видеть волю Творца ежесекундно во всём.
И когда любая ситуация - это школа, любая ситуация работает на любовь и вы к этому привыкаете на уровне рефлексов, то когда пойдёт чистка, автоматически вы просто даже не заметите что происходит.
Фрагмент записи семинара Лазарева С.Н.
-
Мы неправильно воспринимаем механизм эволюции
Мы неправильно воспринимаем механизм эволюции. Материалистическое мировоззрение представляло ее как совокупность физических изменений. Отсюда и теория Дарвина с ее борьбой, конкуренцией и выживанием видов. Дарвин был прав, но только на 20-30 процентов. О том, что главная цель любой эволюции - развитие эмоциональных и духовных структур, никто до сих пор особенно не задумывался.
Мы видим то, что готовы увидеть, и обобщаем то, что готовы понять. Наше сознание живет по принципу единства. То, что не может быть включено в общую структуру, отбрасывается и забывается. Поэтому многие сотни лет религия была против признания существования души и сознания у животных.
Наука, которая является дочерью религии, унаследовала это мировоззрение, отказав в понятии души заодно и человеку. Но огромное количество фактов говорит об обратном: у животных есть понятие нравственности, у них есть душа и сознание.
И законы кармы действуют для животных так же, как для человека. Например, иглоукалыванием можно лечить не только человека, но и лошадь, собаку, кошку.
Любая религия не создает понятия о нравственности. Она лишь раскрывает и системно представляет это понятие. Суть любой нравственности - сохранение единства с Творцом, и любой объект Вселенной, включая неживую природу, развивается и существует по этим законам.
-
Третья мировая война, которая так и не началась: российский десант в Косово
За прошедшие двадцать лет операция российских десантников обросла множеством легенд, о ней снимали фильмы и писали книги. Хотя с чисто военной точки зрения она ожидаемого результата не принесла, а эффект от ее проведения был, скорее, моральный. В России и российской армии еще не забыли горечи первой чеченской кампании, а бросок на Приштину смог в какой-то мере продемонстрировать наличие у нашей страны мобильных и способных действовать весьма оперативно подразделений.
Сложно объяснить зачем, но в высших эшелонах власти весной 1999 года (в разгар агрессии НАТО против Югославии) решили показать натовским «партнерам», что Россию рано списывать со счетов, и что страна имеет свое мнение относительно югославских событий, с которым надо считаться. Вот почему базировавшийся в Боснии и Герцеговине сводный батальон российских десантников-миротворцев получил приказ с самого «верха» войти в Косово и занять приштинский аэропорт Слатина. Этот аэропорт был единственным в тех краях, способным принимать большинство типов самолетов, включая военно-транспортные. В перспективе, если занятие Слатины привело бы к конфликту России и НАТО, планировалось перебросить в Косово дивизию ВДВ и военную технику.
Правда, в Кремле позабыли, что времена СССР прошли и что перебросить дивизию и даже батальон по воздуху невозможно, так как Югославию на тот момент окружали со всех сторон страны НАТО, которые однозначно не разрешили бы пролет российским самолетам через свое воздушное пространство. Да и при тотальном господстве в воздухе авиации НАТО это также сделать было бы нереально. В ночь с 11 на 12 июня 1999 года двести российских миротворцев отправились в шестисоткилометровый марш-бросок до Приштины. С противоположной стороны, из Македонии, к Приштине выдвинулась колонна английской бронетехники во главе с британским генералом Майклом Джексоном, командующим силами НАТО на Балканах.
Эту гонку выиграли российские десантники, которые в два часа утра вошли в Приштину, а в семь часов утра заняли аэропорт Слатина. Англичане подошли к аэропорту через четыре часа и были немало удивлены, увидев на взлетном поле российские бронетранспортеры и грузовики. Британцы под руководством генерала Джексона попытались было въехать на территорию аэропорта, но десантники не пустили их под угрозой применения оружия. Назревал конфликт, однако генерал Джексон не стал форсировать события, ограничившись лишь окружением аэропорта и вступив в переговоры с российскими офицерами во главе с генерал-полковником Виктором Заварзиным.
Стоит отметить, что в случае конфликта, вооруженные легким оружием десантники вряд ли смогли бы долго удерживать аэропорт, так как англичане превосходили их численно, имели танки и ударные вертолеты. В случае чего, им на помощь могла прийти штурмовая авиация НАТО, так что шансы на успешное противостояние с натовскими войсками у наших миротворцев были минимальные. На помощь из России тоже можно было не рассчитывать, по описанным выше причинам.
Генерал Джексон это прекрасно понимал, поэтому решил взять десантников «измором» и дипломатией. У миротворцев вскоре банально начали заканчиваться продукты и вода, за последней пришлось обращаться к англичанам. Тем временем в Кремле горячие головы остыли и больше не изъявляли желания вступить в конфронтацию с НАТО. В результате переговоров было принято решение оставить аэропорт Слатина под совместным российско-натовским контролем, и уже в октябре того же года аэропорт начал отправлять первые пассажирские рейсы. Аэродромом также беспрепятственно пользовалась военно-транспортная авиация НАТО.
Венгрия и Болгария, ранее закрывшие для российских военно-транспортных самолетов свое воздушное пространство, пропустила несколько самолетов с продуктами и материалами для обустройства миротворческого батальона, который находился в Косово до 2003 года, после чего был выведен.
Таким образом, «бросок на Приштину» не привел к каким либо положительным результатам как для Югославии, так и для России, вместе с тем занятие аэропорта не стало и серьезным поводом для конфликта России с НАТО. В те годы президента Ельцина воспринимали на Западе как договороспособного и «рукопожатного» партнера, который практически всегда шел на уступки, поэтому на российских десантников в Приштине попросту закрыли глаза, прекрасно понимая, что занятие аэропорта Слатина — это всего лишь попытка России хорошо выглядеть в плохой ситуации. К тому времени Югославия, союзник России, безоговорочно проиграла войну с НАТО, и надо было как-то подсластить горькую пилюлю. Грубо говоря, западные лидеры чудачество президента не восприняли всерьез, прекрасно понимая, что ситуация все равно складывается в их пользу и они свое все равно получат. Так впоследствии и вышло.
Вместе с тем, российским десантникам есть чем гордиться: они поставленный приказ выполнили и не их вина, что результаты марш-броска были сведены на нет политиками. Можно не сомневаться, что если бы дошло до вооруженного столкновения с англичанами, российская крылатая пехота стояла бы до конца и в очередной раз обессмертила бы русское оружие.
Чудо-танки в июне сорок первого: фиаско
Оборотной стороной эпических сказаний стало устойчивое мнение, что прекрасные машины становились жертвами собственных командиров и что их массово бросали без боя. При правильном применении чудо-танки должны были бы сокрушить противника еще до прорыва немецких танковых групп к Днепру.
В неведении...
Первая загадка — сам факт полного отсутствия информации о новых советских танках в вермахте. Т-34 и КВ поступали в танковые соединения приграничных округов с конца 1940 года. К июню 1941-го счет шел уже на сотни. В Алитусе они стояли в открытых парках недалеко от железной дороги, по которой ходили поезда из Восточной Пруссии. Более того, в Ленинграде танки КВ ездили на заводские испытания у всех на виду. Можно было даже оценить объемы их производства. Тем не менее в изданном в июне 1941 года карманном справочнике для вермахта по советской бронетехнике танки Т-34 и КВ не упоминаются. Помимо Т-38, Т-26, Т-28, Т-35 и БТ там присутствует только опытный тяжелый танк СМК под названием Т-35С. Информация об этой машине поступила к немцам от финнов — в декабре 1939 года СМК подорвался на фугасе в глубине финской обороны. В документах OKH/FHO (Отдела изучения армий востока ОКХ) есть танк Т-32, не вошедший в справочник. Как мы знаем, так в СССР именовался один из опытных образцов «тридцатьчетверки». Однако ТТХ танка «Т-32» по версии OKH/FHO не имеют ничего общего с Т-34 и настоящим А-32. Перед нами предстает все тот же Т-35: одна 76,2-мм пушка, две 45-мм пушки, пять пулеметов, броня 30 мм. При этом масса обозначена заведомо заниженная для пятибашенного гиганта — 35 т.
...но во всеоружии
Однако незнание не всегда означает неготовность к встрече с новыми танками противника. Речь даже не об опыте французской кампании и встречах немцев с тяжелыми B1bis. Помимо справочников по советским танкам в вермахте имелись секретные графики бронепробиваемости снарядов противотанковых, танковых и зенитных пушек. Линии графиков начинались гораздо выше самой толстой брони, которая могла немцам встретиться в СССР, по их довоенным данным. Они оценивали броню Т-35С (СМК) в 60 мм. Зенитка калибром 88 мм брала 100-мм броню даже с 1 км. Подкалиберный снаряд к 50-мм противотанковой пушке ПАК-38 пробивал на 100 м вдвое больше — 120 мм брони. Соответственно, 50-мм танковой пушке с коротким стволом на 100 м при стрельбе подкалиберным снарядом оказывалась «по зубам» броня толщиной более 90 мм. Впрочем, необходимо подчеркнуть, что танков с такими пушками в вермахте было немного.
Без особых эмоций
Итак, ранним утром 22 июня 1941 года войска трех германских групп армий пересекли советскую границу. Где же немцы впервые встретились с Т-34 и КВ? Больше всего новых танков было в Киевском особом военном округе, но первая встреча немцев с ними произошла не на Украине, а под Алитусом в Прибалтике и в районе Гродно.
Во второй половине дня 22 июня под Алитусом (Олитой) состоялось танковое сражение между 5-й танковой дивизией полковника Ф.Ф. Федорова и 7-й и 20-й танковыми дивизиями 3-й танковой группы (ТГр) немцев. Советская версия гласит, что дивизия полковника Федорова встретила противника в обороне, но изучение документов приводит к другому выводу. Немцами были захвачены плацдармы на Немане, а затем последовала контратака советских танков на ощетинившиеся зенитками и противотанковыми пушками позиции. В вечернем донесении 3-й танковой группы бой под Алитусом был оценен как «крупнейшая танковая битва за период этой войны» (то есть Второй мировой) для 7-й танковой дивизии. Собственные потери, по донесению 3-й ТГр, составили 11 танков, включая четыре «тяжелых» (Pz.IV). По советским данным, из 24 участвовавших в бою танков Т-28 было потеряно 16, из 44 Т-34 — 27, из 45 БТ-7 — 30. Как мы видим, за раз было потеряно почти три десятка Т-34. Причем никаких особых эмоций столкновение с «тридцатьчетверками» под Алитусом у немецкого командования не вызвало.
Куда девались КВ?
Под Гродно танки 11-го механизированного корпуса генерала Д.К. Мостовенко 22 июня были использованы в контрударе против наступавшей на город немецкой пехоты. Танкистам удалось предотвратить немедленный развал обороны стрелковых частей, но ценой тяжелых потерь. Всего, по немецким данным, в боях на подступах к Гродно в первый день войны было уничтожено 180 советских танков.
В первый же день войны решилась судьба всех трех танков КВ 11-го мехкорпуса. Один опрокинулся и затонул в болоте. Второй был обездвижен попаданиями в ходовую часть. Это был первый танк КВ, с которым немцы столкнулись в боях. Как ни странно, донесений об этом столкновении не последовало. Видимо, танк был выведен из строя, прежде чем показал свою неуязвимость. Третий КВ из-за неисправности остался в мастерских, позднее его взорвали при отходе. В этом эпизоде содержится ответ на вопрос, куда делись КВ и Т-34 летом 1941 года.
Надо признать, что в изготовившемся к вторжению в СССР вермахте утром 22 июня уже были средства борьбы с новыми танками, даже с тяжелыми танками КВ. Бортовая броня танка Т-34 на дистанции около 200 метров уверенно пробивалась остроголовыми 37-мм снарядами пушки ПАК-35/36. Немцы вскоре назовут ее «дверным молотком», но совсем не за бесполезность в бою против Т-34. Против «тридцатьчетверки» работали также конструктивные дефекты: в бортовых листах имелись вырезы под балансиры подвески. Бронебойный снаряд даже небольшого калибра мог пробить каток, пружину и влететь в боевое отделение танка или поразить двигатель. Не следует сбрасывать со счетов и крупнокалиберные снаряды полевой артиллерии, которые были способны если не пробивать броню, то поражать ходовую часть танков.
Собственно подкалиберные снаряды были «хайтеком» того времени. У немцев они появились в массовых количествах только на рубеже 1940-41 гг. Броню в них пробивал твердосплавный сердечник, меньшего, чем калибр выпущенного снаряда диаметра. Он порождал поток вторичных осколков из кусков прибиваемой брони. Кроме того, при пробитии брони сам сердечник испытывал большие внутренние напряжения и за броней разлетался на части. Раскаленные куски сердечника нередко вызывали пожары или детонацию боеприпасов в танке.
По итогам боев немцы отметили, что советские танкисты действовали «энергично и упорно группами по 20−40 боевых машин». С другой стороны указывалось, что «эффективность 3,7-см противотанкового орудия достаточна против всех встреченных типов танков».
Новые быстрые танки
По итогам боев под Гродно с частями корпуса Мостовенко немцы получили первые достоверные сведения о новейших советских танках Т-34. Попавшие в плен танкисты сообщили, что у них на вооружении состоит «два типа танков: Т-26 с 4,5-см противотанковым орудием и двумя пулеметами, бронирование — 15 мм, и Т-34 с 7,62-см орудием и двумя пулеметами. Бронирование — минимум 30 мм». На вооружении 11-го мехкорпуса действительно были Т-26 и Т-34 (28 единиц). Последний имел родственные связи с БТ. Точное число потерянных 22 июня «тридцатьчетверок», к сожалению, неизвестно.
На второй день войны к процессу знакомства немцев с новой советской бронетехникой подключился Киевский особый военный округ, ставший Юго-Западным фронтом. У местечка Радзехов недалеко от границы произошло столкновение советских передовых отрядов и 11-й танковой дивизии немцев. Итогом боя стала потеря советской стороной 37 танков, в том числе как минимум шести Т-34, немецкая сторона признает безвозвратные потери семи танков. Под Радзеховом немцы «тридцатьчетверку» заметили и оценили: «Появились очень быстрые тяжелые вражеские танки с 7,62-см орудием, которые прекрасно стреляют с дальних дистанций. Наши танки им явно уступают». При этом указывалось, что на ближней дистанции 37-мм пушки все же поражают «быстрые танки». В целом же картина «типичный бой новых танков» вырисовывалась все яснее. Важнейшим участником боев с немецкой стороны становилась артиллерия — как полевая, так и зенитная. Ее огонь поражал танки, отсекал от них пехоту и фактически срывал советские атаки. Советская же артиллерия не поспевала за танками — стандартные для мехкорпусов тягачи СТЗ-5 мало подходили для маневренного сражения.
Неуязвимый таран
Куда более драматично прошла встреча немцев с танками КВ в количестве больше одного. Они вступали в бой на разных участках фронта и действительно вызывали у противника шок. Первой вновь была Прибалтика. Передовой отряд 6-й танковой дивизии 4-й ТГр утром 24 июня захватил плацдарм на реке Дубиссе рядом с городком Расейняй. Вскоре плацдарм оказался под ударом танков советской 2-й танковой дивизии, в том числе тяжелых КВ-1 и КВ-2. Быстро выяснилось, что они «полностью неуязвимы для противотанковых средств калибром до 3,7 см». Советское контрнаступление перекатилось через Дубиссу и танковый удар обрушился на главные силы боевой группы Зекендорфа 6-й танковой дивизии. У нее не оказалось спасительных зениток, и для борьбы с новыми танками использовались обычная артиллерия и реактивные минометы. В 13:00 первый КВ в Прибалтике был подбит 150-мм снарядом полевой гаубицы. Тем не менее КВ давили позиции артиллерии, расстреливали и таранили легкие танки 35 (t) чехословацкого производства.
В 17:30 в район действий боевой группы Зекендорфа прибыли «ахт-комма-ахты» — 88-мм зенитки. Немцам удалось остановить и даже повернуть вспять советскую танковую атаку и уничтожить несколько стальных гигантов. Изучение оставшихся на поле боя подбитых советских танков и допрос взятых в плен танкистов дал им достаточно полное представление о технических характеристиках КВ-1 и КВ-2.
Невероятный калибр
24 июня 1941 года стало днем массового вступления в бой новых танков — разница во времени составляла считаные часы. Последовали советские контрудары под Гродно (6-й мехкорпус), Немировом (4-й мехкорпус). Однако атаки Т-34 и КВ не стали всесокрушающими. Позднее командир воевавшей под Гродно 4-й танковой дивизии генерал Потатурчев на допросе в плену говорил: «Легкие немецкие противотанковые орудия были неэффективны против тяжелых русских танков (50−68 т), с другими танками, в том числе Т-34, они боролись успешно».
Именно 24 июня в дневнике генерала Гальдера появилась запись: «На фронте групп армий ‘Юг' и ‘Север' появился русский тяжелый танк нового типа, который, видимо, имеет орудие калибра 80 мм (согласно донесению штаба группы армий ‘Север' — даже 150 мм, что, впрочем, маловероятно)». На самом деле это было чистой правдой: под Расейняем действовали танки КВ-2 со 152-мм орудиями в установке МТ-1.
25−26 июня масштабы использования новых танков увеличились. Они контратаковали немецкую пехоту, танки и самоходки на Нареве, на подступах к Львову, у Расейняя, под Бродами — Дубно и Радзеховом. «Неуязвимость» новых танков оказывалась достаточно условной. Так, потери боевых машин 12-й танковой дивизии в контрударе под Бродами 26 июня составили 33 танка, в том числе пять КВ и восемнадцать Т-34. 26 июня был поставлен своеобразный рекорд: под Радзеховом в одном бою было подбито сразу девять танков КВ. Сказывался и маневренный характер приграничного сражения, что приводило к постепенному выходу Т-34 и КВ из строя по техническим причинам. Их надежность и моторесурс в то время оставляли желать лучшего.
Почему не произошло чуда?
Однако не следует думать, что советские танковые контратаки были вовсе бесполезными. Они лишь не достигали эффекта, ожидаемого от чудо-танков. Даже контрудары с использованием легких танков заставляли немецкие части останавливаться. Без этого развал обороны растянутых по фронту стрелковых дивизий приграничных армий был бы гораздо стремительнее. Постоянная угроза танковых контратак вынуждала немцев беспокоиться о защите флангов и осторожно двигаться вперед. Особо эффективными оказывались контрудары, в которых участвовали танки КВ. Например, в журнале боевых действий группы армий «Юг» 29 июня прямо указывалось, что продвижение немецких войск на Львов «сдерживалось контратаками, проводимыми при поддержке тяжелых танков».
24 июня под Расейняем происходят события, ставшие впоследствии легендарными. Один из танков КВ выходит в тыл второй боевой группе 6-й танковой дивизии, группе Рауса, и встает на ее основной дороге снабжения. Именно действия этого танка послужили основой для легенды об одном танке КВ, остановившем целую танковую группу. На самом деле об этом не могло быть и речи. Незамеченный советским командованием моторизованный корпус Манштейна той же 4-й ТГр по другой дороге успешно прорывался к Двинску (Даугавпилсу). Основные силы двух немецких танковых дивизий вели бой с целой танковой дивизией. Немцы насчитали на поле боя под Расейняем не один, а десятки танков КВ-1 и КВ-2. Только за 24 июня ими было заявлено подбитыми 5 советских тяжелых танков.
Что касается боевой группы Рауса, то она была изолирована на плацдарме с ограниченными противотанковыми средствами. Именно поэтому ее попытки справиться с КВ самостоятельно успеха не имели. С утра 25 июня одинокий танк был расстрелян зениткой, для чего потребовались 13 выстрелов. Однако не это стало главным событием дня. Куда большее значение имели попытки прорыва главных сил советской 2-й танковой дивизии из наметившегося окружения. Именно на этом этапе сражения состоялись танковые бои немецких Pz.III последних серий выпуска из элитной 1-й танковой дивизии и советских танков КВ. По воспоминаниям участника боя с немецкой стороны стрельба с больших дистанций не давала результата и только «с кратчайшего расстояния в 30-60 м удавалось подбивать их специальными (т.е. подкалиберными – А. И.) снарядами».
Непосредственным же итогом боев под Расейняем стал захват немцами 29 танков КВ-1 и КВ-2 в той или иной степени сохранности. Враг получил возможность детально изучить продукцию Кировского завода.
Возникает закономерный вопрос: была ли принятая командованием Красной армии тактика целесообразной? Сидеть и поджидать противника в засаде летом 1941 года было более или менее бесполезно — хотя бы потому, что не было известно, где и в каком направлении немцы нанесут следующий удар. Более того, немцы меняли направление удара буквально на ходу. Напрашивалось одно решение — контратаковать. Слабые стороны организации мехкорпусов и тактические промахи советских командиров приводили к атакам при слабой поддержке артиллерии и пехоты. Это развязывало немцам руки в использовании против новых танков тяжелых орудий, начиная от 88-мм зениток и заканчивая 105-мм пушками и 150-мм гаубицами, а также позволяло им вести огонь по бортам новых танков. Если для КВ направление стрельбы не имело решающего значения, то для Т-34 выстрелы в борт из «дверных молотков» часто становились смертельными.
Сделали все что смогли
В конце июня 1941 года в Белоруссии танки КВ стали тараном для прорывов из окружения в районе Белостока. С их помощью группам окруженцев удавалось вырваться из «котла». В танковом сражении под Дубно немецкая 16-я танковая дивизия понесла тяжелые потери. Основным средством борьбы с КВ оставались 88-мм зенитки. В конце июня и начале июля ввиду ухудшения обстановки начался общий отход советских войск на старую границу. Поврежденные и вышедшие из строя КВ и Т-34 приходилось бросать.
Ясно, что Т-34 вызвал у немцев летом 1941 года куда меньше эмоций, чем КВ. Собственно, когда немецкие мемуаристы в 1950—1960-х пишут о «Т-34» в первые месяцы войны, речь идет в большинстве случаев о КВ. В документах же в качестве главного героя проходят «52-тонные» и «сверхтяжелые» танки. Позже в мемуарах они стали усредненным советским танком, каким большую часть войны был Т-34−76. Прозвище «дверной молоток» 37-мм противотанковая пушка получила за свое бессилие против КВ.
Реальная история страшно далека от легенд и сказаний о чудо-технике. Тем не менее Т-34 и КВ внесли заметный вклад в срыв плана «Барбаросса». В сентябре 1941-го у ворот Ленинграда, осознавая невозможность взять город штурмом, немецкий штабист из 41-го моторизованного корпуса написал фразу, которая лучше всего характеризует использование новых советских танков: «У него [противника] нет достаточного количества пехоты, однако тяжелые танки представляют собой препятствие, борьба с которым отнимает много времени».
Свежие комментарии