Кто управляет Белоруссией?
На первый взгляд ответ вроде бы очевиден: почти 25 лет страной управляет человек по имени Александр Григорьевич Лукашенко. Какие тут могут быть новости? Какие открытия? Этот человек успел буквально всем намозолить глаза и стать притчей во языцех. И речь уже идёт чуть ли не о наследственно-пожизненном правлении, а тут вдруг такой нелепый вопрос. Общеизвестным фактом является то, что всё белорусское государство выстроено под одного человека и вокруг одного человека (и это тоже всех достало).
Вроде бы о чём спорить, о чём дискутировать? Однако не всё так однозначно, как кажется на первый взгляд. Ведь что значит «управлять государством»? Или, например, фирмой? Как мы знаем, текущую деятельность и текущие приказы может отдавать один человек/группа публичных лиц, а вот владеть всем «предприятием» могут совсем другие люди. Отсюда «внезапные» решения и повороты. Когда плавное течение «управленческого процесса» внезапно прерывается каким-то мощным «подводным камнем». И тогда-то становится понятно “Who is who”. Причём тоже вполне себе внезапно.
Таки Лукашенко демонстративно рулит страной «в ручном режиме», на камеру распекает нерадивых чиновников, летает над страной на «голубом вертолёте» и отслеживает провалы в сельском хозяйстве… и всё сам, всё сам. И речи регулярно произносит, и активность везде проявляет. Однако… однако при внимательном анализе его политики (на длительном участке) начинают закрадываться определённые серьёзные сомнения в его абсолютном и единоличном правлении.
Просто «не бьют» определённые вещи, не бьют. Как-то не стыкуются. Помните «легендарную киноленту» «Крёстный батька»? С чего бы она «вдруг» появилась в телеэфире? Для Кремля такие ходы нехарактерны абсолютно. Это было «что-то с чем-то». Некая «политическая фантастика». С чего бы это? Такие вот ходы? Всё началось в 2008 году, в момент начала «войны трёх восьмёрок». Тогда-то всё и закрутилось. Особо не рефлексируя, Кремль ждал от «союзной Беларуси» полной политической (хотя бы политической) поддержки.
Но не получил её от слова совсем, что стало для России и её руководства полной и оглушительной неожиданностью. То есть Медведев очень долго не мог поверить в то, что Минск не признает Абхазию и Южную Осетию. Категорически не мог поверить. Просто сама суть и сама логика Союзного государства практически автоматически такой шаг подразумевала. Но нет. Признания не последовало. Более того, находясь под мощнейшим давлением Кремля, «батька» очень долго выкручивался и выверчивался. И, судя по всему, действительно публично в присутствии глав СНГ обещал такое действие произвести, но не произвёл.
То есть до «войны трёх восьмёрок» единственное, что требовалось от РБ — получение российских дотаций и выражение заверений в искренней дружбе. Тогда всё было относительно неплохо. Как только от Белоруссии потребовали хоть что-то сделать взамен, начались глобальные проблемы. Когда белорусы лихим словом поминают Союзное государство, то они как-то мило забывают, что оно очень хорошо работало в «режиме насоса по перекачке российских денег», в любых других режимах оно работать оказалось не в состоянии принципиально.
То есть Лукашенко буквально «испинали», но признавать Ю. Осетию с Абхазией он не стал. Такая вот нежная дружба. Вообще уже в десятые «дружба» Москва-Минск со стороны белорусов свелась к постоянным «торговым» скандалам и обвинениям Москвы в том, что она хочет куда-то там втянуть Минск в политической сфере. Во что-то нехорошее втравить. Вот и вся «дружба». Ещё раз: всё было относительно безоблачно, пока в Минск потоком текли российские деньги и ресурсы в обмен на словесные уверения в «неизменной дружбе» (это время многие белорусы вспоминают с ностальгией). Как только с Минска что-то попытались потребовать взамен, начались бесконечные скандалы.
И вот как раз «точка разрыва» — это то самое «непризнание». Вот она, точка отсчёта серьёзных взаимных разногласий. И вот тут возникает серьёзный и вполне очевидный вопрос: а почему? Почему Лукашенко не сделал то, чего от него требовали как от союзника? По идее, терять ему на тот момент особо было нечего, официально он «последний диктатор Европы» и персона «нон-грата» в ЕС. Вся выручка от торговли благодаря России. Дотации оттуда же. То есть «признав» он не сильно ухудшал своё положение на Западе, где и так был «нерукопожатным», и серьёзно поднимал свои акции в России.
Вот как ни смотри, как ни анализируй, — позиция Лукашенко непонятна абсолютно. Зачем? За каким чёртом? Просто-напросто к тому моменту на нём многое что «висело»: и исчезновение лидеров оппозиции, и многочисленные их аресты, избиения протестующих, репрессии против оппозиции. Ничего этого ему на Западе никогда простить не смогли бы и не смогут. Он, по их меркам, «слишком плохой парень». То есть столь любимое в РБ «сближение с Западом» неизбежно упирается в ту самую мрачную фигуру «председателя совхоза». И так каждый раз. То есть проблема как раз прежде всего в самом Лукашенко.
Поэтому, собственно говоря, лично ему в случае признания Ю. Осетии терять особо было нечего. Нобелевка, которую отхватил Горбачёв, ему всё одно не светила. Никаких крупных инвестпроектов, никакой крупной помощи с Запада он после «непризнания» не получил, не потерял и не продолжил… тогда зачем? Мало кто об этом говорит, но вот хорошо: Лукашенко не признал Осетию, чтобы не нарушать международное право и… в Европе он по-прежнему персона нон-грата. Тогда «смысел»? Давно пытаюсь понять, где, собственно говоря, «выхлоп» от этого решения?
А «отрицательные последствия» были, и серьёзные. В 2010-м году проходят очередные выборы президента Белоруссии, и как раз тогда Лукашенко категорически требовалась поддержка России: и экономическая, и политическая. Условием же получения такой поддержки было как раз «оно» — признание. Об этом, кстати, было ясно и чётко заявлено. Причём публично. То есть «на кону» стояла та самая вещь, которой Лукашенко никогда не шутил, — его личная, персональная власть. Для того чтобы её удержать, необходима поддержка России: и финансовая, и политическая. На дворе 2009 год, недавно закончилась война в Ю. Осетии...
И надо что-то решать… Так вот, Осетию он так и не признал. Безусловно, Лукашенко приложил просто-таки чудовищные усилия чтобы выкрутиться из ситуации, 2010-2011 стали переломными годами для белорусского режима. У нас почему-то об этом мало пишут, но кризис был жесточайший: без достаточного количества российского финансирования у белорусской экономики буквально «началась ломка».
А тут ещё «президентские выборы», причём выборы человека, которого многие уже тихо начинают ненавидеть. Добром это закончиться никак не могло. Оно и не закончилось. События декабря 2010-го года у нас как-то странно подаются, дескать чуть ли не 100%-но пророссийский Лукашенко против инспирированного Западом Майдана. Однако… однако уже тогда Лукашенко ни разу пророссийским не был. И совсем уж однозначно его никто в Москве поддерживать не собирался. И не поддерживал.
То есть «лучшему другу России» был поставлен ультиматум: или вы признаёте Ю. Осетию и всё будет по-прежнему, или извините… Вообще до 2010-11 годов в Беларуси существовала «уникальная белорусская социально-экономическая модель». Собственно говоря, многие не понимают, что Лукашенко по сути своей диктатор-популист. Ему нравилась не только власть, но и популярность. Ну, в принципе всё это и работало. До 2010 года. Могло в принципе работать и дальше. Но «камнем преткновения» стало как раз то самое «признание/непризнание». Москва «упёрлась рогом», но Лукашенко почему-то тоже уступать не пожелал.
Ещё раз: существует какой-то красивый миф о «хитром Лукашенко из Шклова и лопоухой Москве». Однако это не так: в области военных поставок современной техники сотрудничество было свёрнуто очень давно. Все мечты о получении «Искандеров» и «Су-30» уже который год остаются мечтами. То есть «безграничная дружба» имела место только на первый взгляд. Доверие к минскому руководству стало пропадать уже не вчера. Точка бифуркации — это как раз момент «признания/непризнания».
То есть всё могло пойти или по одному сценарию, или по-другому. Ещё раз: белорусы этот момент как-то очень шустро «пробегают», проговаривают скороговоркой. Дескать, и о чём тут ещё беседовать? Всё и так ясно: Москва пыталась втянуть Беларусь в ненужное последней противостояние с Западом. Но мудрый Лукашенко этого избег.
Простите мой французский, но как раз то самое «непризнание», вернее, его «последствия» стали для президента Лукашенко полной политической катастрофой, и прежде всего как раз в отношениях с горячо любимым многими белорусами Западом. Как раз (удачно по времени совпало!) выход на выборы без поддержки Москвы де-факто означал политическую изоляцию Лукашенко. Для Запада он чужой/враг, для очень многих в Беларуси он уже тогда был абсолютно неприемлем. Вот многие у нас не хотят понять, что без всяких «агентов Госдепа» уже в нулевые многие белорусы откровенно ненавидели Лукашенко.
Говорите, у него сегодня низкий рейтинг? Да вы что? А когда он у него был высокий? Суперпопулярность Лукашенко во многом продукт пропаганды (на неё-то он как раз денег не жалел!). То есть на самом деле положение у него перед выборами было пиковое, его никто не поддерживает, денег нет… оставался один сценарий — силовой, который и был реализован. Разгон и жесточайшее избиение демонстрантов. Аресты и суды. Такая вот «популярность», такая вот «народная любовь». Как следствие, ЕС выборы не признал, США выборы не признали. (А «эуропэйский» Лукашенко зачем-то не признал Абхазию… зачем при таких вот раскладах?)
Белорусская пропаганда предпочитает откровенно лгать, заявляя, что эти санкции — следствие «пророссийской политики Минска». Немного не так, санкции, наложенные на Беларусь, — это следствие откровенно диких методов удержания власти одним уникальным персонажем. То есть избежав «нарушения международного права» в случае Южной Осетии, господин Лукашенко получал экономический кризис, рост недовольства, проблемы на выборах себя любимого, силовое подавление этого недовольства и… те самые «санкции Запад», от которых он якобы героически уберёг белорусскую нацию, «не пойдя на поводу у Москвы».
Кстати, да: Даниэль Ортега признал Осетию с Абхазией практически сразу и никаких проблем не поимел. Да потому, что по большому счёту в мировой политике это было не так уж и важно. В смысле «территориальная целостность Грузии». Почему-то кризис на выборах 2010 и общий экономический кризис 2010-11 в Белоруссии принято рассматривать полностью отдельно от вопроса признания/непризнания. Но фишка как раз в том, что эти вопросы были очень тесно связаны: герр Лукашенко буквально до последнего момента имел шанс всё разрешить ко всеобщему полному удовольствию, совершив то самое «признание». И тогда всё снова «хорошо».
То есть весь этот кризис 2010-11 мог бы вообще пройти в гораздо более мягкой форме, не доходя до «эксцессов». Нет, были и проблемы в экономике, было недовольство, но решающим фактором стал разлад с Москвой. Вот он-то всё и усугубил. 2010-11 — это годы перехода от «патерналистско-социалистической» к откровенно «репрессивно-госкапиталистической» модели в Беларуси. Всё стало гораздо серьёзней. «Острее, темнее и жёстче».
А теперь главный вопрос: а почему? Почему был выбран именно такой вариант событий? Откровенно трэшевый?
А был ли у Лукашенко выбор вообще? Мы почему-то по определению предполагаем, что у него была свобода выбора поступить в данном вопросе так или иначе. Но было ли оно так? Складывается такое вот серьёзное впечатление, что этого варианта для господина Лукашенко просто не существовало. Ещё раз: не надо про «соблюдение международного права» и «сохранение контактов с Европой». В декабре 2010 Лукашенко втоптал всё право в снег и утрамбовал его дубинками спецназа. А вопрос «по признанию» звучал примерно так: есть ли жизнь на Марсе? То есть по факту был теоретическим и гипотетическим.
Признай Лукашенко Ю. Осетию с Абхазией, это мало что поменяло бы в политической картине Беларуси. Так, мелочь. И вот тут интересно: есть прямой и простой выход через дверь по лестнице, но индивид вместо этого ползёт через окно, по пожарной (раздирая брюки), потом прыгает на асфальт (разбивая лицо)… и всё это с риском для жизни и здоровья. Зачем? Смысл? Видимо были какие-то весьма серьёзные причины, мешавшие господину Лукашенко «пройти через парадное». То есть человек, который ради собственной власти систематически нарушал все и всяческие законы, вдруг остановился перед какой-то мелочью… извините. Тут всё не так просто.
«В 2000 году комитет ООН против пыток, рассмотрев периодический доклад по Белоруссии, отметил сохраняющуюся обеспокоенность в связи с исчезновениями и призвал власти «рассмотреть возможность создания независимой беспристрастной правительственной и неправительственной национальной правозащитной комиссии с действенными полномочиями для, в числе прочего, продвижения прав человека и расследования всех жалоб о нарушениях прав человека, в частности, относящихся к применению Конвенции» (wiki).
Единственная причина «непризнания» — это было решение не Лукашенко. То есть окончательное решение принимал кто-то другой. Вот как ни крути, как ни обдумывай ситуацию — другого варианта просто не остаётся. Всё остальное придётся отбросить. Единственный разумный вариант: кто-то запретил Лукашенко это делать. А дальше Александр Григорьевич уже вертелся как уж на сковородке. Самым странным образом та самая война «трёх восьмёрок» очень жёстко ударила по никак напрямую в неё не вовлечённую Беларуси. Да, кризис 2010-11 — это самое прямое следствие той войны.
Лукашенко мог очень легко «отскочить», подписав мало что значащий документик и закрыв тот вопрос (белорусский спецназ слишком ценен, чтобы его посылать на войну). Но он поступил иначе. И это решение нанесло по «режиму» тяжелейший удар: все маски пришлось отбросить и перейти к прямым репрессиям. До 2010-го в принципе у Александра Лукашенко была серьёзная поддержка (как в Беларуси, так и в России!), а потом всё изменилось. То есть не надо иллюзий, фантазий и отсылок к некоему праву: минуса у решения по Осетии лично для Лукашенко были гигантские, просто чудовищные, а вот «плюса» заинтересованные лица ищут по сей день. Но не находят.
А вот если кто-то внешний запретил Лукашенко принимать такое решение, то всё встаёт на свои места. Картинка складывается. Бывает же в жизни так, что ваш начальник заставляет вас действовать в крайне невыгодном для вас ключе. Максимально невыгодном. И никаких «объяснений» слушать не желает. Это приказ. Вот это именно такой вот случай. Суверенный и ненагибаемый Александр Григорьевич выглядел максимально по-дурацки: ради «продолжения банкета» «социально-ориентированного» государства (и собственной популярности в народе!) ему надо было подмахнуть небольшую бумажку. Но сделать этого он не мог категорически.
Собственно говоря, вокруг этого маленького эпизода (а для мировой политики это именно так!) уже 10 лет вертится российско-белорусская дискуссия. И вертится она бесконечно. Согласитесь, в версии «незалежной» и ни от кого не зависящей Беларуси это выгляди более чем странно, ну зачем принимать столь очевидно невыгодное и катастрофическое по своим последствиям во внешней и внутренней политике решение? Зачем?
Незачем, если ты сам принимаешь важнейшие решения, а вот если за тебя это делает кто-то другой, тогда да… у этого «другого» могут быть совсем иные интересы. Ключ к разгадке «непризнания» лежит именно здесь: Лукашенко не имел возможности принять «другое» решение. Не было у него никакого «другого» выбора. Вот ежели мы встанем именно на эту неожиданную точку зрения, то тогда всё очень быстро проясняется: тогда как раз все действия белорусского руководства выглядят вполне логично.
Они прилагают просто чудовищные усилия, чтобы удержать контроль над ситуацией в 2010/2011-м годах. В тот момент, когда буквально всё летит в тартарары. Ребята работают буквально круглые сутки не покладая рук. Резко сократилась российская помощь и экономика сыплется… растёт недовольство… впереди выборы единственного и любимого «прэзидента». После выборов финансовый кризис и в феврале 2011-го (то есть сразу после выборов!) последний раз в прессе упоминается «уникальная белорусская модель»… потому что нет уже никакой «уникальной модели».
То есть 2010 — «год выборов», проходящих в максимально тяжёлых условиях, а 2011 — год финансового кризиса (сразу после выборов). И «год выборов» закончился жесточайшим избиением демонстрантов, массовыми арестами (в том числе семи кандидатов в президенты!), то есть политический режим себя полностью скомпрометировал как в глазах белорусских избирателей, так и в глазах Запада (якобы ради дружбы с которым и не признали 2 республики). Это провал, братан! А «победный» 2011-ый охарактеризовался крахом белорусской финансовой системы… и терактом в минском метро.
Именно тогда Лукашенко был вынужден продать «Белтрансгаз». Кстати, «антересное» у нас с белорусами экономическое сотрудничество: единственное нужное России действие они провели, по сути дела находясь на краю экономической пропасти. То есть они были «очень сильно вынуждены» это сделать. Иначе было никак, и до сих пор они об этом очень сильно жалеют. Такая вот «экономическая кооперация». Не согласны? Назовите хоть один крупный успешный совместный экономический проект с белорусами… Ласково просим.
И это за 25 лет «интеграции». Но, возвращаясь к нашему «непризнанию», нельзя не отметить крайнюю степень странности данного решения именно с точки зрения господина Лукашенко и его окружения. Не тянет это на «каприз» или «выверт», слишком оно дорого обошлось, и по сей день Лукашенко вынужден «платить по счетам». При всей его «необычности и неординарности» — это как бы немного слишком. Логику «мы ваши лучшие союзники, но в Цхинвале мы за Саакашвили» «продать» в России крайне сложно.
Ну и как бы в эту самую логику «внешнего вмешательства» очень хорошо ложится выверт с «неразмещением» российской базы ВКС. Как бы «два капитана» встретились в Москве, всё обсудили «по-взрослому» (этот подход очень любят белорусы — дескать, встретятся два президента и всё решат). После чего там господин Шойгу уже собрался готовить в РБ базу… и тут Лукашенко, вернувшись домой, внезапно заявил, что ни о какой базе он знать не знает, слышать не слыхивал.
Господа, вам не кажется, что это немного переходит все и всяческие границы? Если вопрос размещения базы ВКС надо обсуждать не с Лукашенко, то… с кем? Или вы реально думаете, что, не договорившись с президентом Белоруссии, Путин кинулся там размещать базу с бухты-барахты? Не кажется ли более логичным вариант, что, действуя с позиции «самого главного», Лукашенко в Москве «ударил по рукам», а потом… его поправили и заставили отыграть назад?
И (отбросим вторичный в данном случае военно-стратегический момент) ситуация получилась откровенно, демонстративно дурацкая… дело даже не в «проросийскости», дело в элементарной логике: сначала мы имеем сложные и долгие «мегапереговоры» с «сильным лидером», потом в ходе тех самых «непростых переговоров» достигаем неких «договорённостей», а потом… они отменяются в одностороннем порядке. Явочным порядком.
Вот белорусы любят указывать, что Москва не согласовала с Лукашенко «контрсанкции», ну да, возможно. А вот базу как раз согласовала. А толку? Я знаю, следующий аргумент — Беларуси это «невыгодно». «Интересный» такой подход к международным соглашениям… А если серьёзно — то как-то возникает сильное подозрение, что дело не в тяжёлом и сложном «карахтере» Александра Григорьевича, а в чём-то другом.
Нет, миф о строгом и жёстком лидере, который железной рукой ведёт человечество, тьфу ты, белорусов к счастью, выглядит красиво, вот только на правду не совсем похоже. Сомнения вырисовываются. Засилье «литвинско-польской» пропаганды на самом деле для действующего режима отнюдь не полезно. Это если как следует подумать… Полный идеологически-политический разрыв с Россией (а именно это мы имеем сегодня!) смертелен для «Беларуси».
Если отбросить эмоции в сторону, то вот чисто «технократически» весь стратегический курс белорусского государства выглядит достаточно странно… Кто за всем этим стоит? Лукашенко? Вы уверены? В излишней «глубине планирования» его пока ещё никто не подозревал. Или Лукашенко — всего лишь «публичная фигура»? Мощная такая, красивая, «значимая», но… «фигура», а стратегические решения принимает кто-то совсем другой? Согласитесь, лично для Лукашенко нормально переизбраться и избежать позора «Крёстного батьки» было на порядок важней всяких там «территориальных целостностей» неких «мандариновых республик».
Понимаете, беда как раз в том, что все «объяснения» действий Лукашенко (а это действительно Лукашенко?) практически ничего не объясняют. Если бы он «хитро и цинично» действовал к собственной выгоде — это одно. Да, не совсем красиво, но логично. Беда в том, что логики-то никакой и нет. В смысле выгоды. Действует он как-то криво и косо. Вот создание той самой сверхмощной пропольски-прозападной «оппозиции» (сегодня большая часть молодёжи и интеллигенции в РБ настроена прозападно) — вы реально верите, что это было очень выгодно именно Лукашенко? Вам не кажется, что это как-то дико: для поляков Лукашенко — персона «нон грата», как и для литовцев, с территории этих стран велась и ведётся активная подрывная работа против режима Александра Григорьевича… но вот пролитовски-пропольские настроения в белорусском обществе — это то, что доктор прописал… (это как при Брежневе официально агитировать за Америку).
Это что ещё за политическое самоубийство? Скажу больше, Белоруссия никак не празднует 17 сентября — «День объединения», который, по идее, должен бы быть одним из главных праздников. Вообще данная дата объединения восточной и западной Белоруссии демонстративно игнорируется, а вот в газетах открыто пишут, что белорусы… стали жертвой нападения Гитлера-Сталина (белорусов при этом вполне логично рассматривают как польских подданных). Вообще в белорусской прессе активно продвигается идея Белоруссии как «Польши-минус». России при этом отведена роль врага…
В чём при этом «профит» действующей власти, понять очень сложно, практически невозможно. Своего рода «Украина-2», хроника национального самоубийства. Вот только кто это всё придумал? Лукашенко? Вы серьёзно? Как многого мы о нём не знали… может, он ещё и Шопенгауэра на сон грядущий почитывает? Знаете, очень вряд ли. Скорее, всё это кто-то другой придумал. Слишком уж чёткая, грамотная и продуманная кампания идёт в Белоруссии по продвижению «западных ценностей» и оплёвыванию России. Почитайте белорусскую прессу — она практически вся прозападная.
Нет, если бы она была «пробелорусской» — это понятно, но там Белоруссия — не очень хорошо, Польша — прекрасно, Россия — враг. И так пишет практически вся белорусская пресса. При этом Польша не даёт официальному Минску ничего, она с ним борется… В результате, как уже было сказано, настроения в Беларуси прозападные, с Россией отношения испорчены наглухо… И это всё Лукашенко? Зачем? Надо уметь расшифровывать «белорусский политический жаргон»: «дружба с Россией» — это готовность жить за её счёт и ничего более, «защита национальных интересов Беларуси» — это де факто продвижение интересов Польши… такие дела. То есть там вывеска — это одно, реальность — всегда нечто совсем иное.
В тот момент, когда в руководстве РБ идёт жесточайшая схватка русофобов, говорить о некоем «объединении» просто смешно. А вообще, конечно, «подвели под монастырь» Лукашенко просто мастерски: основой его силы была поддержка России: и финансовая, и политическая, и экономическая. Но информацию об окружающем его мире он получает от очень узкого круга лиц (окружение). Он полностью зависит от этого окружения в условиях народной нелюбви и мощной оппозиции (прозападной!). Но, по итогам, его окружение самым странным образом оказалось полностью прозападным (и, возможно, кем-то курируемым…) «Смишно», не так ли? Вот тебе и «всемогущий диктатор»… Именно поэтому все последние «переговоры» с Путиным были абсолютно бессмысленными. И именно поэтому Путин этим летом принял решение о фактическом отказе от формата переговоров один на один с Лукашенко — потому как не работает это формат с Беларусью. Как раз «расширенный состав» — это попытка вытащить на свет божий белорусских «серых кардиналов». И да, ничего уникального тут нет. Даже Сталина его любимый аппарат в конце концов съел (есть такая версия).
Вроде бы о чём спорить, о чём дискутировать? Однако не всё так однозначно, как кажется на первый взгляд. Ведь что значит «управлять государством»? Или, например, фирмой? Как мы знаем, текущую деятельность и текущие приказы может отдавать один человек/группа публичных лиц, а вот владеть всем «предприятием» могут совсем другие люди. Отсюда «внезапные» решения и повороты. Когда плавное течение «управленческого процесса» внезапно прерывается каким-то мощным «подводным камнем». И тогда-то становится понятно “Who is who”. Причём тоже вполне себе внезапно.
Таки Лукашенко демонстративно рулит страной «в ручном режиме», на камеру распекает нерадивых чиновников, летает над страной на «голубом вертолёте» и отслеживает провалы в сельском хозяйстве… и всё сам, всё сам. И речи регулярно произносит, и активность везде проявляет. Однако… однако при внимательном анализе его политики (на длительном участке) начинают закрадываться определённые серьёзные сомнения в его абсолютном и единоличном правлении.
Просто «не бьют» определённые вещи, не бьют. Как-то не стыкуются. Помните «легендарную киноленту» «Крёстный батька»? С чего бы она «вдруг» появилась в телеэфире? Для Кремля такие ходы нехарактерны абсолютно. Это было «что-то с чем-то». Некая «политическая фантастика». С чего бы это? Такие вот ходы? Всё началось в 2008 году, в момент начала «войны трёх восьмёрок». Тогда-то всё и закрутилось. Особо не рефлексируя, Кремль ждал от «союзной Беларуси» полной политической (хотя бы политической) поддержки.
Но не получил её от слова совсем, что стало для России и её руководства полной и оглушительной неожиданностью. То есть Медведев очень долго не мог поверить в то, что Минск не признает Абхазию и Южную Осетию. Категорически не мог поверить. Просто сама суть и сама логика Союзного государства практически автоматически такой шаг подразумевала. Но нет. Признания не последовало. Более того, находясь под мощнейшим давлением Кремля, «батька» очень долго выкручивался и выверчивался. И, судя по всему, действительно публично в присутствии глав СНГ обещал такое действие произвести, но не произвёл.
То есть до «войны трёх восьмёрок» единственное, что требовалось от РБ — получение российских дотаций и выражение заверений в искренней дружбе. Тогда всё было относительно неплохо. Как только от Белоруссии потребовали хоть что-то сделать взамен, начались глобальные проблемы. Когда белорусы лихим словом поминают Союзное государство, то они как-то мило забывают, что оно очень хорошо работало в «режиме насоса по перекачке российских денег», в любых других режимах оно работать оказалось не в состоянии принципиально.
То есть Лукашенко буквально «испинали», но признавать Ю. Осетию с Абхазией он не стал. Такая вот нежная дружба. Вообще уже в десятые «дружба» Москва-Минск со стороны белорусов свелась к постоянным «торговым» скандалам и обвинениям Москвы в том, что она хочет куда-то там втянуть Минск в политической сфере. Во что-то нехорошее втравить. Вот и вся «дружба». Ещё раз: всё было относительно безоблачно, пока в Минск потоком текли российские деньги и ресурсы в обмен на словесные уверения в «неизменной дружбе» (это время многие белорусы вспоминают с ностальгией). Как только с Минска что-то попытались потребовать взамен, начались бесконечные скандалы.
И вот как раз «точка разрыва» — это то самое «непризнание». Вот она, точка отсчёта серьёзных взаимных разногласий. И вот тут возникает серьёзный и вполне очевидный вопрос: а почему? Почему Лукашенко не сделал то, чего от него требовали как от союзника? По идее, терять ему на тот момент особо было нечего, официально он «последний диктатор Европы» и персона «нон-грата» в ЕС. Вся выручка от торговли благодаря России. Дотации оттуда же. То есть «признав» он не сильно ухудшал своё положение на Западе, где и так был «нерукопожатным», и серьёзно поднимал свои акции в России.
Вот как ни смотри, как ни анализируй, — позиция Лукашенко непонятна абсолютно. Зачем? За каким чёртом? Просто-напросто к тому моменту на нём многое что «висело»: и исчезновение лидеров оппозиции, и многочисленные их аресты, избиения протестующих, репрессии против оппозиции. Ничего этого ему на Западе никогда простить не смогли бы и не смогут. Он, по их меркам, «слишком плохой парень». То есть столь любимое в РБ «сближение с Западом» неизбежно упирается в ту самую мрачную фигуру «председателя совхоза». И так каждый раз. То есть проблема как раз прежде всего в самом Лукашенко.
Поэтому, собственно говоря, лично ему в случае признания Ю. Осетии терять особо было нечего. Нобелевка, которую отхватил Горбачёв, ему всё одно не светила. Никаких крупных инвестпроектов, никакой крупной помощи с Запада он после «непризнания» не получил, не потерял и не продолжил… тогда зачем? Мало кто об этом говорит, но вот хорошо: Лукашенко не признал Осетию, чтобы не нарушать международное право и… в Европе он по-прежнему персона нон-грата. Тогда «смысел»? Давно пытаюсь понять, где, собственно говоря, «выхлоп» от этого решения?
А «отрицательные последствия» были, и серьёзные. В 2010-м году проходят очередные выборы президента Белоруссии, и как раз тогда Лукашенко категорически требовалась поддержка России: и экономическая, и политическая. Условием же получения такой поддержки было как раз «оно» — признание. Об этом, кстати, было ясно и чётко заявлено. Причём публично. То есть «на кону» стояла та самая вещь, которой Лукашенко никогда не шутил, — его личная, персональная власть. Для того чтобы её удержать, необходима поддержка России: и финансовая, и политическая. На дворе 2009 год, недавно закончилась война в Ю. Осетии...
И надо что-то решать… Так вот, Осетию он так и не признал. Безусловно, Лукашенко приложил просто-таки чудовищные усилия чтобы выкрутиться из ситуации, 2010-2011 стали переломными годами для белорусского режима. У нас почему-то об этом мало пишут, но кризис был жесточайший: без достаточного количества российского финансирования у белорусской экономики буквально «началась ломка».
А тут ещё «президентские выборы», причём выборы человека, которого многие уже тихо начинают ненавидеть. Добром это закончиться никак не могло. Оно и не закончилось. События декабря 2010-го года у нас как-то странно подаются, дескать чуть ли не 100%-но пророссийский Лукашенко против инспирированного Западом Майдана. Однако… однако уже тогда Лукашенко ни разу пророссийским не был. И совсем уж однозначно его никто в Москве поддерживать не собирался. И не поддерживал.
То есть «лучшему другу России» был поставлен ультиматум: или вы признаёте Ю. Осетию и всё будет по-прежнему, или извините… Вообще до 2010-11 годов в Беларуси существовала «уникальная белорусская социально-экономическая модель». Собственно говоря, многие не понимают, что Лукашенко по сути своей диктатор-популист. Ему нравилась не только власть, но и популярность. Ну, в принципе всё это и работало. До 2010 года. Могло в принципе работать и дальше. Но «камнем преткновения» стало как раз то самое «признание/непризнание». Москва «упёрлась рогом», но Лукашенко почему-то тоже уступать не пожелал.
Ещё раз: существует какой-то красивый миф о «хитром Лукашенко из Шклова и лопоухой Москве». Однако это не так: в области военных поставок современной техники сотрудничество было свёрнуто очень давно. Все мечты о получении «Искандеров» и «Су-30» уже который год остаются мечтами. То есть «безграничная дружба» имела место только на первый взгляд. Доверие к минскому руководству стало пропадать уже не вчера. Точка бифуркации — это как раз момент «признания/непризнания».
То есть всё могло пойти или по одному сценарию, или по-другому. Ещё раз: белорусы этот момент как-то очень шустро «пробегают», проговаривают скороговоркой. Дескать, и о чём тут ещё беседовать? Всё и так ясно: Москва пыталась втянуть Беларусь в ненужное последней противостояние с Западом. Но мудрый Лукашенко этого избег.
Простите мой французский, но как раз то самое «непризнание», вернее, его «последствия» стали для президента Лукашенко полной политической катастрофой, и прежде всего как раз в отношениях с горячо любимым многими белорусами Западом. Как раз (удачно по времени совпало!) выход на выборы без поддержки Москвы де-факто означал политическую изоляцию Лукашенко. Для Запада он чужой/враг, для очень многих в Беларуси он уже тогда был абсолютно неприемлем. Вот многие у нас не хотят понять, что без всяких «агентов Госдепа» уже в нулевые многие белорусы откровенно ненавидели Лукашенко.
Говорите, у него сегодня низкий рейтинг? Да вы что? А когда он у него был высокий? Суперпопулярность Лукашенко во многом продукт пропаганды (на неё-то он как раз денег не жалел!). То есть на самом деле положение у него перед выборами было пиковое, его никто не поддерживает, денег нет… оставался один сценарий — силовой, который и был реализован. Разгон и жесточайшее избиение демонстрантов. Аресты и суды. Такая вот «популярность», такая вот «народная любовь». Как следствие, ЕС выборы не признал, США выборы не признали. (А «эуропэйский» Лукашенко зачем-то не признал Абхазию… зачем при таких вот раскладах?)
Белорусская пропаганда предпочитает откровенно лгать, заявляя, что эти санкции — следствие «пророссийской политики Минска». Немного не так, санкции, наложенные на Беларусь, — это следствие откровенно диких методов удержания власти одним уникальным персонажем. То есть избежав «нарушения международного права» в случае Южной Осетии, господин Лукашенко получал экономический кризис, рост недовольства, проблемы на выборах себя любимого, силовое подавление этого недовольства и… те самые «санкции Запад», от которых он якобы героически уберёг белорусскую нацию, «не пойдя на поводу у Москвы».
Кстати, да: Даниэль Ортега признал Осетию с Абхазией практически сразу и никаких проблем не поимел. Да потому, что по большому счёту в мировой политике это было не так уж и важно. В смысле «территориальная целостность Грузии». Почему-то кризис на выборах 2010 и общий экономический кризис 2010-11 в Белоруссии принято рассматривать полностью отдельно от вопроса признания/непризнания. Но фишка как раз в том, что эти вопросы были очень тесно связаны: герр Лукашенко буквально до последнего момента имел шанс всё разрешить ко всеобщему полному удовольствию, совершив то самое «признание». И тогда всё снова «хорошо».
То есть весь этот кризис 2010-11 мог бы вообще пройти в гораздо более мягкой форме, не доходя до «эксцессов». Нет, были и проблемы в экономике, было недовольство, но решающим фактором стал разлад с Москвой. Вот он-то всё и усугубил. 2010-11 — это годы перехода от «патерналистско-социалистической» к откровенно «репрессивно-госкапиталистической» модели в Беларуси. Всё стало гораздо серьёзней. «Острее, темнее и жёстче».
А теперь главный вопрос: а почему? Почему был выбран именно такой вариант событий? Откровенно трэшевый?
А был ли у Лукашенко выбор вообще? Мы почему-то по определению предполагаем, что у него была свобода выбора поступить в данном вопросе так или иначе. Но было ли оно так? Складывается такое вот серьёзное впечатление, что этого варианта для господина Лукашенко просто не существовало. Ещё раз: не надо про «соблюдение международного права» и «сохранение контактов с Европой». В декабре 2010 Лукашенко втоптал всё право в снег и утрамбовал его дубинками спецназа. А вопрос «по признанию» звучал примерно так: есть ли жизнь на Марсе? То есть по факту был теоретическим и гипотетическим.
Признай Лукашенко Ю. Осетию с Абхазией, это мало что поменяло бы в политической картине Беларуси. Так, мелочь. И вот тут интересно: есть прямой и простой выход через дверь по лестнице, но индивид вместо этого ползёт через окно, по пожарной (раздирая брюки), потом прыгает на асфальт (разбивая лицо)… и всё это с риском для жизни и здоровья. Зачем? Смысл? Видимо были какие-то весьма серьёзные причины, мешавшие господину Лукашенко «пройти через парадное». То есть человек, который ради собственной власти систематически нарушал все и всяческие законы, вдруг остановился перед какой-то мелочью… извините. Тут всё не так просто.
«В 2000 году комитет ООН против пыток, рассмотрев периодический доклад по Белоруссии, отметил сохраняющуюся обеспокоенность в связи с исчезновениями и призвал власти «рассмотреть возможность создания независимой беспристрастной правительственной и неправительственной национальной правозащитной комиссии с действенными полномочиями для, в числе прочего, продвижения прав человека и расследования всех жалоб о нарушениях прав человека, в частности, относящихся к применению Конвенции» (wiki).
Единственная причина «непризнания» — это было решение не Лукашенко. То есть окончательное решение принимал кто-то другой. Вот как ни крути, как ни обдумывай ситуацию — другого варианта просто не остаётся. Всё остальное придётся отбросить. Единственный разумный вариант: кто-то запретил Лукашенко это делать. А дальше Александр Григорьевич уже вертелся как уж на сковородке. Самым странным образом та самая война «трёх восьмёрок» очень жёстко ударила по никак напрямую в неё не вовлечённую Беларуси. Да, кризис 2010-11 — это самое прямое следствие той войны.
Лукашенко мог очень легко «отскочить», подписав мало что значащий документик и закрыв тот вопрос (белорусский спецназ слишком ценен, чтобы его посылать на войну). Но он поступил иначе. И это решение нанесло по «режиму» тяжелейший удар: все маски пришлось отбросить и перейти к прямым репрессиям. До 2010-го в принципе у Александра Лукашенко была серьёзная поддержка (как в Беларуси, так и в России!), а потом всё изменилось. То есть не надо иллюзий, фантазий и отсылок к некоему праву: минуса у решения по Осетии лично для Лукашенко были гигантские, просто чудовищные, а вот «плюса» заинтересованные лица ищут по сей день. Но не находят.
А вот если кто-то внешний запретил Лукашенко принимать такое решение, то всё встаёт на свои места. Картинка складывается. Бывает же в жизни так, что ваш начальник заставляет вас действовать в крайне невыгодном для вас ключе. Максимально невыгодном. И никаких «объяснений» слушать не желает. Это приказ. Вот это именно такой вот случай. Суверенный и ненагибаемый Александр Григорьевич выглядел максимально по-дурацки: ради «продолжения банкета» «социально-ориентированного» государства (и собственной популярности в народе!) ему надо было подмахнуть небольшую бумажку. Но сделать этого он не мог категорически.
Собственно говоря, вокруг этого маленького эпизода (а для мировой политики это именно так!) уже 10 лет вертится российско-белорусская дискуссия. И вертится она бесконечно. Согласитесь, в версии «незалежной» и ни от кого не зависящей Беларуси это выгляди более чем странно, ну зачем принимать столь очевидно невыгодное и катастрофическое по своим последствиям во внешней и внутренней политике решение? Зачем?
Незачем, если ты сам принимаешь важнейшие решения, а вот если за тебя это делает кто-то другой, тогда да… у этого «другого» могут быть совсем иные интересы. Ключ к разгадке «непризнания» лежит именно здесь: Лукашенко не имел возможности принять «другое» решение. Не было у него никакого «другого» выбора. Вот ежели мы встанем именно на эту неожиданную точку зрения, то тогда всё очень быстро проясняется: тогда как раз все действия белорусского руководства выглядят вполне логично.
Они прилагают просто чудовищные усилия, чтобы удержать контроль над ситуацией в 2010/2011-м годах. В тот момент, когда буквально всё летит в тартарары. Ребята работают буквально круглые сутки не покладая рук. Резко сократилась российская помощь и экономика сыплется… растёт недовольство… впереди выборы единственного и любимого «прэзидента». После выборов финансовый кризис и в феврале 2011-го (то есть сразу после выборов!) последний раз в прессе упоминается «уникальная белорусская модель»… потому что нет уже никакой «уникальной модели».
То есть 2010 — «год выборов», проходящих в максимально тяжёлых условиях, а 2011 — год финансового кризиса (сразу после выборов). И «год выборов» закончился жесточайшим избиением демонстрантов, массовыми арестами (в том числе семи кандидатов в президенты!), то есть политический режим себя полностью скомпрометировал как в глазах белорусских избирателей, так и в глазах Запада (якобы ради дружбы с которым и не признали 2 республики). Это провал, братан! А «победный» 2011-ый охарактеризовался крахом белорусской финансовой системы… и терактом в минском метро.
Именно тогда Лукашенко был вынужден продать «Белтрансгаз». Кстати, «антересное» у нас с белорусами экономическое сотрудничество: единственное нужное России действие они провели, по сути дела находясь на краю экономической пропасти. То есть они были «очень сильно вынуждены» это сделать. Иначе было никак, и до сих пор они об этом очень сильно жалеют. Такая вот «экономическая кооперация». Не согласны? Назовите хоть один крупный успешный совместный экономический проект с белорусами… Ласково просим.
И это за 25 лет «интеграции». Но, возвращаясь к нашему «непризнанию», нельзя не отметить крайнюю степень странности данного решения именно с точки зрения господина Лукашенко и его окружения. Не тянет это на «каприз» или «выверт», слишком оно дорого обошлось, и по сей день Лукашенко вынужден «платить по счетам». При всей его «необычности и неординарности» — это как бы немного слишком. Логику «мы ваши лучшие союзники, но в Цхинвале мы за Саакашвили» «продать» в России крайне сложно.
Ну и как бы в эту самую логику «внешнего вмешательства» очень хорошо ложится выверт с «неразмещением» российской базы ВКС. Как бы «два капитана» встретились в Москве, всё обсудили «по-взрослому» (этот подход очень любят белорусы — дескать, встретятся два президента и всё решат). После чего там господин Шойгу уже собрался готовить в РБ базу… и тут Лукашенко, вернувшись домой, внезапно заявил, что ни о какой базе он знать не знает, слышать не слыхивал.
Господа, вам не кажется, что это немного переходит все и всяческие границы? Если вопрос размещения базы ВКС надо обсуждать не с Лукашенко, то… с кем? Или вы реально думаете, что, не договорившись с президентом Белоруссии, Путин кинулся там размещать базу с бухты-барахты? Не кажется ли более логичным вариант, что, действуя с позиции «самого главного», Лукашенко в Москве «ударил по рукам», а потом… его поправили и заставили отыграть назад?
И (отбросим вторичный в данном случае военно-стратегический момент) ситуация получилась откровенно, демонстративно дурацкая… дело даже не в «проросийскости», дело в элементарной логике: сначала мы имеем сложные и долгие «мегапереговоры» с «сильным лидером», потом в ходе тех самых «непростых переговоров» достигаем неких «договорённостей», а потом… они отменяются в одностороннем порядке. Явочным порядком.
Вот белорусы любят указывать, что Москва не согласовала с Лукашенко «контрсанкции», ну да, возможно. А вот базу как раз согласовала. А толку? Я знаю, следующий аргумент — Беларуси это «невыгодно». «Интересный» такой подход к международным соглашениям… А если серьёзно — то как-то возникает сильное подозрение, что дело не в тяжёлом и сложном «карахтере» Александра Григорьевича, а в чём-то другом.
Нет, миф о строгом и жёстком лидере, который железной рукой ведёт человечество, тьфу ты, белорусов к счастью, выглядит красиво, вот только на правду не совсем похоже. Сомнения вырисовываются. Засилье «литвинско-польской» пропаганды на самом деле для действующего режима отнюдь не полезно. Это если как следует подумать… Полный идеологически-политический разрыв с Россией (а именно это мы имеем сегодня!) смертелен для «Беларуси».
Если отбросить эмоции в сторону, то вот чисто «технократически» весь стратегический курс белорусского государства выглядит достаточно странно… Кто за всем этим стоит? Лукашенко? Вы уверены? В излишней «глубине планирования» его пока ещё никто не подозревал. Или Лукашенко — всего лишь «публичная фигура»? Мощная такая, красивая, «значимая», но… «фигура», а стратегические решения принимает кто-то совсем другой? Согласитесь, лично для Лукашенко нормально переизбраться и избежать позора «Крёстного батьки» было на порядок важней всяких там «территориальных целостностей» неких «мандариновых республик».
Понимаете, беда как раз в том, что все «объяснения» действий Лукашенко (а это действительно Лукашенко?) практически ничего не объясняют. Если бы он «хитро и цинично» действовал к собственной выгоде — это одно. Да, не совсем красиво, но логично. Беда в том, что логики-то никакой и нет. В смысле выгоды. Действует он как-то криво и косо. Вот создание той самой сверхмощной пропольски-прозападной «оппозиции» (сегодня большая часть молодёжи и интеллигенции в РБ настроена прозападно) — вы реально верите, что это было очень выгодно именно Лукашенко? Вам не кажется, что это как-то дико: для поляков Лукашенко — персона «нон грата», как и для литовцев, с территории этих стран велась и ведётся активная подрывная работа против режима Александра Григорьевича… но вот пролитовски-пропольские настроения в белорусском обществе — это то, что доктор прописал… (это как при Брежневе официально агитировать за Америку).
Это что ещё за политическое самоубийство? Скажу больше, Белоруссия никак не празднует 17 сентября — «День объединения», который, по идее, должен бы быть одним из главных праздников. Вообще данная дата объединения восточной и западной Белоруссии демонстративно игнорируется, а вот в газетах открыто пишут, что белорусы… стали жертвой нападения Гитлера-Сталина (белорусов при этом вполне логично рассматривают как польских подданных). Вообще в белорусской прессе активно продвигается идея Белоруссии как «Польши-минус». России при этом отведена роль врага…
В чём при этом «профит» действующей власти, понять очень сложно, практически невозможно. Своего рода «Украина-2», хроника национального самоубийства. Вот только кто это всё придумал? Лукашенко? Вы серьёзно? Как многого мы о нём не знали… может, он ещё и Шопенгауэра на сон грядущий почитывает? Знаете, очень вряд ли. Скорее, всё это кто-то другой придумал. Слишком уж чёткая, грамотная и продуманная кампания идёт в Белоруссии по продвижению «западных ценностей» и оплёвыванию России. Почитайте белорусскую прессу — она практически вся прозападная.
Нет, если бы она была «пробелорусской» — это понятно, но там Белоруссия — не очень хорошо, Польша — прекрасно, Россия — враг. И так пишет практически вся белорусская пресса. При этом Польша не даёт официальному Минску ничего, она с ним борется… В результате, как уже было сказано, настроения в Беларуси прозападные, с Россией отношения испорчены наглухо… И это всё Лукашенко? Зачем? Надо уметь расшифровывать «белорусский политический жаргон»: «дружба с Россией» — это готовность жить за её счёт и ничего более, «защита национальных интересов Беларуси» — это де факто продвижение интересов Польши… такие дела. То есть там вывеска — это одно, реальность — всегда нечто совсем иное.
В тот момент, когда в руководстве РБ идёт жесточайшая схватка русофобов, говорить о некоем «объединении» просто смешно. А вообще, конечно, «подвели под монастырь» Лукашенко просто мастерски: основой его силы была поддержка России: и финансовая, и политическая, и экономическая. Но информацию об окружающем его мире он получает от очень узкого круга лиц (окружение). Он полностью зависит от этого окружения в условиях народной нелюбви и мощной оппозиции (прозападной!). Но, по итогам, его окружение самым странным образом оказалось полностью прозападным (и, возможно, кем-то курируемым…) «Смишно», не так ли? Вот тебе и «всемогущий диктатор»… Именно поэтому все последние «переговоры» с Путиным были абсолютно бессмысленными. И именно поэтому Путин этим летом принял решение о фактическом отказе от формата переговоров один на один с Лукашенко — потому как не работает это формат с Беларусью. Как раз «расширенный состав» — это попытка вытащить на свет божий белорусских «серых кардиналов». И да, ничего уникального тут нет. Даже Сталина его любимый аппарат в конце концов съел (есть такая версия).
О лёгких бригадах
Прошла информация о создании в составе ВС РФ двух «сверхлёгких бригад» на уазиках «Патриот», и сразу по этому поводу развернулась ожесточённейшая дискуссия. Так скажем, большинству идея не очень понравилась. Хотелось бы вставить и свои «пять копеек». Прежде всего, не берусь обсуждать, на базе каких именно моделей авто надо создавать подобные части. Вопрос отдельный и очень интересный. Факт в самом осознании на уровне Министерства обороны необходимости создания подобных частей.
Что само по себе не может не радовать, так это тот факт, что из сирийской войны делаются какие-то выводы. Извлекаются какие-то уроки. К сожалению, даже в СССР, который достаточно много воевал (просто об этом не всем рассказывали), так было не всегда. Кстати, в заимствовании оружия и тактических приёмов у противника нет абсолютно ничего нового, это традиция такая. Если противник эффективно применял какую-то тактику или оружие — это достаточно часто (при наличии возможности) старались копировать. Римский меч гладиус, например, он родом из Иберии/Испании. Римляне вообще достаточно много заимствовали.
Война в Сирии идёт уже не первый год, и нельзя не отметить достаточно умелые и успешные действия противника. Как и чем его не клейми, но он действует, действует умело и наступательно. Причём, на начальном этапе конфликта (и в период наибольших успехов запрещённой в РФ ИГИЛ) в воздухе была только сирийская авиация. Как, интересно, наступать с точки зрения классического опыта ВМВ и арабо-израильских войн на открытой местности, в условиях господства в воздухе авиации противника? Так вот, они наступали и захватывали большие территории.
Игнорировать этот опыт — антинаучно. Да, сирийская армия вряд ли может быть названа современной и первоклассной. Да, у этой армии были большие кадровые проблемы. И тем не менее, это была полноценная крупная армия с танками, вертолётами и пушками. С централизованной системой управления/снабжения. И эта армия потерпела серьезные поражения от бородачей на гражданской колёсной технике.
Безусловно, в сирийском конфликте присутствует очень мощная политическая составляющая. Неизбежно присутствуют «игры спецслужб». Все эти годы вокруг Дамаска ведутся напряжённейшие дипломатические баталии. И тем не менее, существует чисто военный аспект проблемы. Как ни парадоксально, он не самый важный, по сравнению с вышеперечисленными, и тем не менее.
ИГИЛ (запрещённый в России) активно использует захваченную в Ираке и Сирии тяжёлую технику, это так, и это смешно отрицать. Но основной их ударной силой являются отнюдь не классические колонны танков/БТР/грузовиков, растянутые на десятки километров. И это тоже отрицать неправильно. В принципе, мы уже давно наблюдаем колонны белых пикапов Тойота с разнообразной «пешмергой» на них. В Афгане, Ираке, Ливии… И теперь вот дело дошло наконец до Сирии, и там наши доблестные военные пересеклись с этой самой «лёгкой конницей» современности.
И через год «боданий» с пассажирами пикапов японского производства возникла идея создания подобных подразделений в России. Я таки думаю, что это отнюдь не случайно. Одно дело — видеть их в новостях, по телевизору, другое — увидеть живьём.
Сразу надо пояснить один принципиальный момент: да, в российской грязи, снегу и бездорожье это скорее всего не лучший вариант для армейских машин. Гусеница тут лучше, однозначно. Скорость выше получается. Однако если мы говорим про степь, полустепь или территорию с большим количеством негрунтовых дорог, то ситуация резко меняется. Беда гусеничной бронированной техники в её монструозности: она большая, тяжёлая и жрёт невероятное количество топлива. И даже просто прогнать по шоссе колонну БТР — это не так просто, как кажется. Бронированная машина — она и есть бронированная машина, ни разу не легковушка, даже если на колёсах.
Так что требования к водителю резко возрастают, как и вероятность разных нештатных ситуаций. А если гнать колонну БТР по шоссе с большой скоростью… ну, это печально может закончиться. И опять-таки: каков расход топлива и запас хода у этой вашей колёсной бронетехники? Про колонну гусеничной техники я просто молчу. Нет, зрелище, безусловно, устрашающее, но вот скорость выдвижения…
Критики данной концепции сверлёгких бригад исходят из опыта полномасштабной войны, где есть окопы, колючая проволока, много танков и развёрнута артиллерия везде, где только можно (типа Западный фронт ПМВ), а плюсом в небе барражируют «пилотники/беспилотники». В таких условиях да, применять бригады на уазиках — это попахивает откровенным самоубийством. И то… в ходе ВМВ РККА использовала крупные рейдовые группы на мотоциклах. В тылу врага. Что было, то было.
Применимость тех или иных подразделений зависит от характера войны: на Западном фронте в ПМВ конница практически себя не проявила. На Восточном — проявила больше. Но в ту несчастную Гражданскую… о которой вспоминать не хочется, конница была главной ударной силой. Во ВМВ на Восточном фронте конница (драгунского типа, понятно) вполне себе воевала и у нас, и у немцев (рассказывать об этом не любят).
В принципе, как вишенку на торте, можно упомянуть, что даже сегодня для обороны страны небольшие конные подразделения вполне бы могли быть использованы. Есть у нас ещё территории пересечённой местности, заросшие густым лесом (размером с Латвию, а то и Польшу). Кто хочет — пусть смеётся.
Люди почему-то упорно путают транспорт и боевую единицу. А ведь ещё в раннее Средневековье у толкового рыцаря кроме боевого коня был ещё «разъездной». И это были две очень разные «лошадки». И в эпоху Античности зачастую древние греки (элита) могли использовать лошадь только как средство передвижения к месту пешего сражения (стремян тогда не было, если что). Ездить на лошади надо уметь, но сражаться верхом (особенно без стремян!) … это целое искусство. Этому надо очень долго учиться (лучше с детства). Пехотинец плюс лошадь — это вам не всадник по итогам, не надо иллюзий.
На самом деле «драгунская кавалерия» не менее исторична, чем «нормальная». Скорость перемещения вне поля боя — это одно, а верховой бой — это совсем другое. Это разные вещи. Просто люди всё всегда упрощают. Если воин едет к месту битвы на лошади, то и сражаться он будет верхом. Не факт. Совсем не факт.
Подобная дискуссия уже возникала по поводу «боевых квадроциклов». При появлении новости об этом ряд читателей общего издания задавался вопросами: «Где броня?» и «Как на ходу стрелять из пулемёта?» Идея, что данная машинка в основном для передвижения (не для боя), в голову как-то не всем приходит.
Передвижение по полю современного боя много что предполагает в смысле защищённости. ПТУР развиваются так стремительно и стоят уже так не дорого, что легкобронированная техника — это больше мишень, чем защита. Времена (начало) ПМВ, когда «внезапные броневички» на шинном ходу производили фурор, давно прошли. Как и времена начала ВМВ, когда средние танки при массовом применении были смертельно опасны для не окопавшейся пехоты, не имеющей средств защиты от них. Прошли те времена.
Все послевоенные годы СССР «штамповал танки», а Запад развивал средства обороны от них. Так что теперь по полю боя даже на Армате небезопасно ездить. Перекос такой сложился: гигантские средства натовцы десятилетиями вбухивали в противотанковую оборону и именно в неё. Наши также очень много вкладывали в системы ПВО (что правильно, учитывая особенности американских вооружённых сил). Так что, когда говорят, что американцам «небезопасно» летать в Сирии, — оно конечно так, и это не случайно, но и в истребление танков на поле боя «друзьями демократии» вложено немало.
Не было бы USAF, как основной угрозы СССР, не было бы вот всех этих чудесных систем ПВО (где Россия превосходит всех). Не было бы танковых армий СССР — системы ПТУР никогда бы не получили такого развития. Так что как с развитием огнестрела войска в Европе постепенно отказались от всякой брони, так и сегодня самый мощный танк сам по себе ничего не гарантирует (есть чем его достать, есть). Это не значит, что танки «устарели», это значит, что говорить о «хорошей защищённости» танка или БМП можно весьма условно.
А вот при перемещении вне поля боя — требования совсем другие. Тут скорость, запас хода и проходимость гораздо важнее. Только не надо рассказывать, что везде спутники, беспилотники, что всё прослушивается и просматривается (и немедленно уничтожается, что важно). Что якобы теперь нет теперь фронта и тыла… что всё превращается в одно глобальное, высокотехнологичное поле боя.
Это хорошо выглядит в аналитических статьях и рекламных роликах. Вспоминаются сетования нашего спецназовца, что он готовился «вот этими руками» уничтожать штабы НАТО в ходе крупномасштабного конфликта Европе, а приходится гоняться по горам Афгана за непонятными (мутными) бородачами в халатах. Неправильно это, неправильная война.
К сожалению, с начала времён военачальники готовятся воевать на одной войне, а приходится воевать немного на другой. И ничего тут не поделаешь. Первая мировая преподнесла большие сюрпризы: для многих полководцев её непробиваемая позиционность стала полной неожиданностью. Народ то в погонах думал: железные дороги позволят быстро снабжать наступающие армии! А ничего подобного! Всё сложилось с точностью наоборот!
«Комба» из немецких «средних» танков и не слишком мощной авиации оказалась абсолютно убийственной в начале Второй мировой. Вот не ждал никто такой «засады». И немецкие танки, и немецкие самолёты в 1939 годе от Рождества Христова не пленяли воображение ни изысканностью конструкции, ни количеством… Нет, сейчас мы знаем, как они были опасны. А вот французских генералов всё это абсолютно не впечатляло: «бородачи на техничках» …
Французская армия имела много артиллерии и грузовиков (северо-восток Франции покрыт сетью отличных шоссе). Французская авиация была вполне на уровне, тем более британская! Танки и их количество у англо-французов — не хуже, чем у немцев. Британская армия была, кстати, полностью моторизована в 1939 (бритты любят этим хвастать и глядя на фото пляжей под Дюнкерком в это веришь). И что? Гитлер, говорите, «давил техникой»? Но это «давление» на Восточном фронте уже обсмеяли, но на Западном ситуация для Германии была ещё хуже. Англо-французы превосходили немцев в техническом и финансовом плане. И если бы началась «нормальная», полномасштабная война с артиллерийскими дуэлями и затяжными воздушными боями, то… быстро бы выяснилось, что снарядов и самолётов у англо-французов производится гораздо больше.
Кстати, чтобы уверенно наступать, атакующему нужно организовать трёхкратное преимущество на участке прорыва. Минимум трёхкратное. И как ты это сделаешь в мае 1940-го года? Вот все говорят: «Ах, какой страшный Гитлер!» Но анализ соотношения сил это никак не подтверждает. Немецкие танки в 1939-1940-м были откровенно убогими (основная масса), и было их совсем немного (для покорителя Европы!). Сказать, что немецкая авиация была сильнее авиации союзников, — значит соврать. Но… сработало.
Фишка была не столько в непонятном термине «блицкриг», сколько в том, что немецкая армия (пусть и опираясь на бедную техническую базу) оказалась способна вести манёвренную войну на больших пространствах. У союзников не осталось времени создать фронт и провести мобилизацию. До мая 1940-го они почему-то это толком не сделали. Кого Гитлер мог посадить на танки и бронетранспортёры в мае 1940-го? Сколько их было у него в мае 1940-го, танков и бронетранспортёров?
Вот у нас привыкли говорить, что блицкриг — это танки (при поддержке авиации). Стоит, однако, посмотреть на соотношение танков/авиации Германия/союзники, как вам станет совсем грустно и одиноко. Всё дело в том, что, по свидетельству одного американского историка: «немцы рвались вперёд не только танками, а буквально всем ». Они ехали вперёд на всём, что имело мотор и колёса. Безусловно, главное, — грузовики, но и разной «мелочи» хватало.
И этой разной «колёсной мелочи» хватало не только во Франции, но и в Африке, России. Танки были, но их было гораздо меньше. То же самое было у СССР и союзников. Были и лошади, и мотоциклы, и самые различные сочетания колёс и пулемётов. Войну выиграли именно танки, говорите? Ну-ну. Чего стоят танки, без поддержки пехоты и артиллерии? Мехкорпуса СССР быстро выяснили на собственном опыте, что очень мало.
А без большого количества танков в принципе воевать было можно (если осторожно и не на главных направлениях). Война шла глобальная и маневренная, а танков было не слишком много.
Разнообразные конфликты второй половины 20-го века только подтвердили это правило. Сочетание джип (открытая машинка) + пулемёт встречается у всех воюющих сторон с момента появления джипов и пулемётов. Возможно таких вот «тачанок» и не хватило советским мехкорпусам в том июне (как и грузовиков) … В любом случае, судя по всему, их было сделано в 20-м веке гораздо больше, чем танков. Дёшево, потому как. И сердито. И даже пехоту сегодня в Африке и Азии разные «бармалеи» активно возят на пикапах, а даже не грузовиках.
Я бы, знаете, поостерегся назвать всех этих полевых командиров идиотами. В конце концов, они реально воюют и воюют много лет подряд. По сути — это дешёвая и очень мобильная пехота. С учётом развития «малой/переносной артиллерии», как то: гранатомётов, ПТУР, ПЗРК — эти подразделения могут быть вполне себе «зубастыми». Безусловно, лобового столкновения с «полноценным» подразделением с танками и БМП они не выдержат. Хотя… бронетанковые части Каддафи в войне с Чадом были биты именно пикапами…
Лёгкая кавалерия, не более. Ну, как мы знаем, большую часть истории лёгкая кавалерия была необходимым элементом любой армии. Но она, как правило, никого в лоб не атаковала. Не для того она была предназначена. И да, «тачанки батьки Махно» были вполне себе грозным оружием (огонь, понятно, вёлся не с тачанки, тачанка только средство доставки). Интересный тактический приём, осмеивать его несколько странно. Примерно так же сегодня на джипах можно шустро, быстро, дёшево и незаметно перебросить ПТРК/ПЗРК.
И кстати, если говорить об истории, то лёгкая кавалерия, как это ни парадоксально звучит, лучше тяжёлой. В большинстве случаев. Тяжёлая кавалерия всегда стоила очень дорого и очень долго готовилась. Посылать её в лобовую атаку на сильного противника (как обычно себе это представляют) — весьма рисковое и дорогостоящее решение. Противника вы, конечно, можете и разбить. Но возмещать потери в тяжёлой коннице… И тренированный конь, и тренированный всадник (способные сражаться в доспехах) — это эксклюзив. Так что использование тяжелых конников — это не так просто, как кажется (разумное использование).
В то время как лёгкая конница широко использовалась на протяжении всей человеческой истории, давая своему обладателю гигантское преимущество. И выполняя очень широкий ряд задач. Ошибочно думать, что если подразделение не может атаковать в лоб и разбить сильного противника, то оно бесполезно. Богатейшая история лёгкой конницы (в допулемётную эпоху) этот тезис убедительно опровергает.
Сегодня «на лошадках» уже не воюют, но в Африке и на Ближнем Востоке очень широко воюют на тойотовских пикапах. И воюют уже не одно десятилетие. Значит что-то в этом есть. Какая-то новая технология ведения боевых действий сформировалась.
Так что тут преимущество в скорости и мобильности против преимущества в огневой мощи и защищённости. И если мы перелистаем страницы истории, то уже в ПМВ увидим те самые мотоциклы/открытые легковушки с пулемётами. Гантраки тоже увидим. Уже в Первую мировую. И просто мотоциклистов тоже увидим. Подразделения на мотоциклах с колясками (и пулемётами!) и просто на мотоциклах. Первая мировая, Карл (позиционная)! А мы сегодня спорим о лёгких бригадах, через сто лет спорим.
Если мы посмотрим на Вторую мировую (маневренную!), то увидим то же самое, но в гораздо больших количествах и разнообразии: различные джипы, мотоциклы… гантраки. Не все воюют на Тиграх.Увы.
Если смотреть на ситуацию после Второй мировой, то мы увидим примерно то же самое. Таким образом, сочетание: мотор+колёса+пулемёт/пушка/автоматическая пушка — было придумано очень давно (даже раньше, чем сочетание мотор+гусеницы+броня+пулемёт/пушка). И использовалось очень широко на протяжении всего двадцатого века. Просто танки «красивее» смотрятся. И противопоставлять подразделения, вооружённые БТР/БМП/танк, «лёгким подразделениям», не совсем корректно. Нужны и те и другие. Что станет русским аналогом пикапа «Тойота» — вопрос отдельный и интересный. «Армейку» у нас всегда делали гораздо лучше, чем гражданку, так, может, машинки высокой проходимости приличные появятся? Хотелось бы.
И если уж вспоминать, с чего всё начиналось, то вот оно, «чудо на Марне».
Свежие комментарии